Я пытаюсь использовать телекинез, чтобы открыть дверь, толкая ее через боль, но другой электрический замок держит ее закрытой. Я собираюсь попробовать еще раз, когда я слышу шаги, быстро идущие в мою сторону. Я снова стала невидимой, но это заставило сжаться мой живот еще сильнее, я упала на пол. Еще один раунд я не переживу, ни в коем случае. За углом кто-то кричит:
— Я там что-то слышал!
Прямо с земли, едва оставаясь невидимой, я хватаю охранника за лодыжку, когда он пробегает мимо. Он падает лицом вниз, давая мне достаточно времени, чтобы с силой провести украденным знаком через электронный замок. Дверь с треском открывается, и я проскальзываю внутрь.
Я на тертой металлической платформе, высоко над тремя железнодорожными путями, которые исчезают в кольцевом туннеле. Трамвай из трех вагонов, с нарисованными разными символами Американского правительства, сиденья пустуют на ближайшем к платформе. За дверью позади меня я слышу охранника, которого я вырубила, кричащего группе мужчин, только что прибывших на место происшествия. Я спускаюсь вниз по лестнице, спотыкаясь, и прыгаю в открытые двери трамвая, потянув вниз первый же рычаг, который вижу.
Моя голова откидывается назад, когда трамвай срывается с места как ракета. Кольцевой туннель размывается красным светом и длинными темными тенями. И дважды я проношусь под потертыми платформами как та, на которой я вошла в трамвай. Пути внезапно снижаются и изгибаются вправо, и затем я качусь высоко над длинным туннелем заполненным водой. Я надеюсь, что это вывезет меня в пустыню. Вместо этого трамвай замедляется и останавливается ниже другой платформы. Это должно быть пункт, у которого автоматическая остановка. Двери открываются, и я вбегаю вверх по лестнице. Я снова позволяю себе стать видимой, чтобы понять, насколько это безболезненно. Я знаю, что таким он будет оставаться недолго. Я нуждаюсь в своих Наследиях, чтобы выбраться отсюда.
Я делаю глубокий вдох и пробую дверь на верху лестницы. Она открыта. Медленно, я открываю только щель, чтобы заглянуть и увидеть, что с другой стороны. Мне тяжело сфокусировать взгляд, когда дверь приоткрылась, больно сжимать плечо. Я теперь лицом к лицу с охранником, со знакомым оружием у него на плече — Могадорской пушкой. Как только охранник осознал это, пушка загудела с пучком света. Но прежде чем он смог нажать курок, я нырнула к нему и мы врезались в каменную стену. Охранник бросился вперед и пытается схватить меня, обхватив за талию. Вместо этого, я отодвигаюсь из его поля досягаемости и делаю ему подножку, выбираясь из-под него. Его череп издает ужасный хрустящий звук, когда он ударяется об пол. Меня передергивает, но я не могу остановиться думать об этом. Я быстро выпихнула его тело за дверь в туннель и закрыла ее. Я схватила его пушку и затвор.
Я оглядываюсь, чтобы сориентироваться. Там были огромные, гладкие колонны, поддерживающие потолок извилистого туннеля, и я переплетаюсь в них, держась подальше от других охранников. Мой ум напряжен, сортируя все, что я видела, пытаясь сложить все вместе. Во-первых, почему у этих солдат Могадорские пушки? Они забрали их у захваченных Могов? Или Моги снабжают правительство своим оружием? Туннель разделился и я медлю, пытаясь выбрать, в какую сторону идти. Я не вижу ничего, что помогло бы мне выбрать, так что я вспомнила, когда в последний раз встречала развилку на дороге. В Гималаях, та, что удивила Командора Шарма. Я пошла налево.
Первая дверь, которую я увидела слева, была вся стеклянная. Через нее я могу видеть ученых в белых костюмах и масках, движущихся вокруг чего-то похожего на сад с большими зелеными растениями. Сотни мощных, ярких огней низко свисают над ним с потолка.
Красноволосая женщина в черном костюме вошла через другую дверь и направляется к парням в белых в костюмах, в центре комнаты. Ее правая рука перевязана и на щеке имеется повязка. Она наблюдает за ученым, выливающим флакон жидкости в ближайшую секцию сада. Я застыла, видя, как немедленно выросли на несколько футов и их концы лопнули. Белые лозы распространились во всех направлениях, создавая густой навес над их головами. Ученый что-то записал в блокнот, а затем посмотрел вверх, чтобы поговорить с женщиной.
У меня нет времени, чтобы скрыться, и мы встретились глазами через стеклянную дверь. Я медленно подняла на него пушку Могов и помотала головой. Я надеюсь, он считает себя не военным и хочет оставаться подальше от действий. Не тут-то было. Я смотрю, как его рука скользнула в карман. Черт. Он нажимает что-то. Появился шум у меня за головой, а толстый лист металла почти попадает в меня, когда падает перед стеклянной дверью, защищая ее. Сирена и вся зона блокируется. Я не могу быть пойманной. Я приготовилась к боли, чтобы сделать себя невидимой и выбраться.
Как раз вовремя. Солдаты ввалились в туннель, и я прижалась к стене, чтобы пропустить их. Боль и слабость не появились. Наверное, наркотики, которые они мне дали, уже вышли. Я чувствую глубокое облегчение, но у меня нет времени наслаждаться им. Справа от меня открылась дверь. Не думая, я прыгнула вперед и оказалась в белом коридоре с большим количеством дверей. Дальше по коридору солдат-одиночка подпирал одну из них.
— Пожалуйста. Просто заткнись, — говорит он в комнату. — И ты действительно должен что-нибудь съесть.
Он закрыл дверь и, повернувшись, пошел дальше. Но я рядом с ним и откинула его с помощью правого хука в подбородок. Я вижу ключи, висящие на его поясе, сняла их и отчаянно вставляла в замок двери, которую он только что закрыл, один за другим, пока не нашла нужный. Я предположила, с кем бы он ни разговаривал через дверь, не является их другом, и я могла бы использовать союзника сейчас. Я толкнула дверь, чтобы посмотреть, возможно, сегодня день, когда стоит заводить новых друзей!
Я поперхнулась, шокированной от того, что увидела. Я не знаю, что я ожидала, но не девушку, скрывающуюся в углу. Она покрыта грязью и толстые красные ссадины на ее запястьях, но я тут же ее узнала. Сара Харт. Девушка Джона, та, которая сдала Джона полиции в ночь, когда мы вернулись в Парадиз.
Она неуверенно встает на ноги, используя стену позади для опоры. Она остановилась, чтобы увидеть, кто пройдет через дверь. Страх в ее глазах сказал мне, что только плохие вещи случались, когда дверь открывалась. Я по-прежнему невидима достаточно долго, чтобы перетащить солдата в комнату. Оставляя его, я только приглашаю других проверить, а мне не нужна компания. Я отпихнула его в угол, надеясь, что он вне поля зрения камер, которые здесь могут быть. Я закрыла дверь.
— Сара? — сказала я тихо.
Она оборачивается, смотря в сторону моего голоса, но выглядит смущенной.
— Кто это? Где ты?
— Я Шестая, — шепчу я. Она тихо ахает.
— Номер Шесть? Где ты? Где Джон? — спрашивает она, ее голос колеблется.
Я все еще говорю тихо, не уверенная одни ли мы.
— Я невидимая. Просто сиди спокойно, как будто меня здесь нет. Опусти свою голову, так мы сможем поговорить. Держу пари, здесь есть камера.
Сара забилась в угол и прижала свои колени к груди. Она опустила голову, ее волосы упали вперед и полностью закрыли ее лицо. Я подошла и села рядом с ней на пол.
— Где Джон? — шепчет она.
— Где Джон? — я не могу сдержать злость моего голоса. — Сейчас, ты можешь забыть о Джоне, Сара. Ты должна знать, где Джон, после всего, ты подставила его, не так ли? Из-за тебя он попал в тюрьму. А потом, я его вытащила. Все, что я хочу знать — это что ты здесь делаешь?
— Они привезли меня сюда, — ее голос дрожал.
— Кто привез тебя сюда?
Плечи Сары тряслись, как будто она плачет в колени.
— ФБР. Они продолжают спрашивать меня, где Джон, а я продолжаю говорить им, что не знаю. Ты должна сказать мне, где он. Я должна сказать им или они убьют всех, кого я знаю! — в ее голосе звучит отчаяние.
Я не могу сказать, что сильно сочувствую.
— Вот что случается, когда меняешь сторону, Сара. Ты знала, как Джон заботился о тебе, ты знала, как он доверял тебе. И ты использовала это, чтобы помочь этим людям. И сейчас они используют тебя. А сейчас быстро говори, что ты сказала им о Джоне!
— Я не знаю, о чем ты говоришь, — говорит Сара, и она стала рыдать еще сильнее. Я ничего не могу сделать, такой ее вид разбивает мне сердце. Что они с ней сделали? Ее длинные волосы закрыли ее лицо и руки, и она выглядит такой маленькой и молоденькой. Я чувствую, как моя злость уходит и кладу руку ей на спину.
— Мне жаль, — шепчу я.
Она успокоила дыхание, когда я прикоснулась и повернула свою голову в направление моего голоса. Я не могу разглядеть ее голубые глаза, они красные, налитые кровью. Чтобы дать ей сил сделать то, что мы должны сделать, я становлюсь видимой на секунду, показываю ей пушку Могов в моих руках и исчезаю снова. Я вижу тень улыбки пробежавшей по лицу Сары, прежде чем она снова повернулась к коленкам. Она вздохнула, сделала глубокий вздох и более твердым голосом сказала: