Я убрала правую руку и положила левую на тихое сердце Дамиана.
– Ты готова, ma petite?
Я кивнула.
Жан-Клод встал на колени.
– Я – Мастер Города. Ты пил мою кровь. Ты касался моей плоти. Ты мой, Дамиан. Ты отдал себя моей воле.
Приди ко мне сейчас, Дамиан. Встань передо мной. Приди к моей руке.
Он сжал меч. Я почувствовала, как безжизненно двинулось тело Дамиана.
Я чувствовала его сердце, приласкала его, но оно было холодным, мертвым.
– Я – хозяин твоего сердца, Дамиан, – сказал Жан-Клод. – Я заставлю его биться.
– Мы заставим его биться, – сказала я. Мой голос звучал далеким, странным, совсем не как мой голос. Сила проходила через меня, через Дамиана, через Жан-Клода. Я чувствовала, как она выплескивается наружу, и знала, что каждое тело в этом месте чувствует возбуждение.
– Сейчас, – прошептала я.
Жан-Клод взглянул на меня в последний раз, затем повернулся к Дамиану. Одним резким движением он вырвал клинок.
Сущность Дамиана попыталась последовать за клинком, попыталась выскользнуть через рану. Я почувствовала, как она ускользает. Я позвала ее, прижала к мертвой плоти, но этого было не достаточно. Я поднесла руку к его сердцу и провела клинком по ладони. Кровь, плоть, теплая и человеческая, прижалась к ране. Сущность Дамиана заколебалась. Она осталась попробовать моей крови. Этого было достаточно. Я больше не ласкала его сердце, я прижимала его, наполняла окружавшей нас энергией. Сердце стукнулось об его грудь, так что я почувствовала это своими костями. Его спина выгнулась, подняв его с моих коленей, подбросив его голову. Его рот открылся в беззвучном крике. Его глаза широко распахнулись. Он снова упал мне на колени.
Он уставился на меня испуганно, широко раскрыв глаза. Он схватил мою руку и попытался заговорить, но не смог из-за грохочущего в его горле пульса. Я могла чувствовать кровь в его теле, биение его сердца, его напряжение.
Он потянулся к Жан-Клоду, схватив рукав его куртки, и, наконец, прошептал:
– Что вы со мной сделали?
– Спасли тебя, mon ami, спасли тебя.
Вдруг Дамиан упал. Его тело начало успокаиваться. Я стала терять ощущение его пульса, вкус его сердца.
Ощущение уходило, и я отпустила его. Но я была почти уверена, что смогу вернуть его. Я смогла бы почувствовать возбуждение в его теле. Я могла заставить его усиливаться и уменьшаться своим касанием. Я была почти уверена в этом.
Я провела рукой по его густым рыжим волосам и почувствовала искушение, но у него был лишь легкий привкус секса. Я подняла все еще кровоточащую руку, чтобы рассмотреть ее. Все было не так страшно: два-три шва, и все в порядке. Болело, но не сильно.
Я провела по его волосам все еще кровоточащей рукой. Густые волосы скользнули по открытой ране, бередя ее. Боль вдруг усилилась, ноющая и отвратительная. Достаточно, чтобы привести меня в чувство.
Дамиан испуганно смотрел на меня. Он меня боялся.
Глава 18
– Черт, ужасно трогательно!
Я обернулась, Дамиан все еще лежал на моих коленях. Иветт скользила по коридору в нашу сторону. Она где-то оставила свой норковый палантин, и ее белое платье было очень простым, очень элегантным, очень в стиле Шанель. Остальная картина была списана с Маркиза де Сада.
Джейсон, вервольф, прислужник, временами добровольный ужин для немертвых, был с ней. Он был одет в нечто среднее между черными кожаными штанами и обтягивающими ремнями. Обнаженная кожа была видна на бедрах, казалось, что кожаный ремень закрывает его пах. На шее был надет собачий ошейник с заклепками и поводком. Поводок держала Иветт. Свежие шрамы покрывали его лицо, шею и руки, порезы на груди и животе напоминали следы когтей. Его руки были крепко прижаты к телу и связаны за спиной, что само по себе причиняло боль.