– Он может просто к нему не подходить и ее не подпускать, – тихо проговорил от двери Александр, задумчиво разглядывая ее согбенную фигурку в кресле.
Оказалось, что думала Ольга вслух. И Александр, услышав ее рассуждения, счел нужным внести кое-какие дополнения.
– Что делать-то, Саша?! – Глаза ее тут же наполнились слезами. Ольга с надеждой посмотрела на него, такого надежного, такого обстоятельного и незыблемого, как смена времен года за окном, и снова пискнула: – Что делать-то?!
– Ну, для начала… – начал он медленно, неприятно затягивая паузу между словами. – Нам, кажется, нужно забрать из садика Михаила. Об этом тебя просили по телефону?
– Да, да! – Ольга обрадовано закивала, вскочила с кресла и пронеслась мимо Саши в прихожую. – Ты прав! Мишка! Его нужно забрать! Ты едешь или тут нас подождешь?!
– Нет уж, дорогая. – Саша так же молниеносно переобулся в туфли, вложил ей в руки сумочку, перехватил из ее подрагивающих пальцев ключи и почти вытолкал из квартиры со словами: – Тебе нужно успокоиться, Ольга! Нельзя же так расходиться из-за малейшего недоразумения. Тем более что Оксана обладает, как бы это сказать… некоторыми характерными особенностями, могущими объяснить и эту задержку тоже.
Чушь! Много ты знаешь про нее, умник! Шел бы лучше смотрел себе под ноги да помалкивал, тем более что тебя никто за язык не тянет…
А вот это было неправдой. Сама же попросила его о помощи. Сама вызвала к себе вечером на совет. Сама уповала на него как на беспристрастного арбитра, чего тогда злиться-то?!
Но Ольга вопреки всем законам логики злилась. Злилась на то, как он шумно дышит ей в шею, спускаясь следом по лестнице, погруженной в темноту. Злилась на рекомендации, которые он проговаривал нудным голосом. Да и на сам его голос злилась тоже. До чего же противным он ей сейчас казался! И голос у него противный и монотонный – просил ли он ее почитать ему перед сном или говорил о чем-то интимном и сокровенном. Всегда ровно, без всплесков и модуляций. Как робот!..
– Это пройдет, Оленька, – тихо проговорил он, вдруг запнувшись на одном из пунктов своего дидактического монолога.
– Что пройдет? – Она не поняла да и не старалась, успев к тому времени добежать до машины и завести ее.
– Злость на меня пройдет. – Саша сел рядом с ней и неожиданно погладил ее по щеке. – Ты сейчас злиться готова на кого угодно, а я просто рядом.
– А, по-твоему, я злюсь? – Его проницательность ее удивила и заинтересовала.
– Бесспорно, – спокойно ответил Саша и кивнул на светофор. – Нарушать я тебе не советую. Вон за тем углом я видел парней с полосатыми палочками, они при исполнении, знаешь ли…
Ольга снова удивилась несказанно. Откуда он угадал, что она собирается проскользнуть на красный, поскольку проспект в этом месте казался ей безлюдным. Логик, твою мать!
– Ты злишься, поскольку не может разобраться в ситуации, которая кажется тебе безвыходной, – принялся Саша речитативом объяснять причину ее недовольства. – Ты паникуешь. А это делать совсем не обязательно. Объяснение может быть до смешного банальным.
– Конечно! Тебе легко говорить, это ведь не твоя подруга пропала! И не к тебе рано поутру заявился муж, вооруженный до зубов. И не твой ребенок оказался непонятно по какой причине забытым на сегодняшний час. – Ольга со скрежетом притормозила у ворот детского садика. – Подождешь или со мной пойдешь?
Саша согласился подождать в машине. Не забыв, правда, напутствовать ее парочкой благоразумных советов типа: держи себя в руках, не позволяй ситуации выйти из-под контроля или что-то в этом духе. Финал его умной речи Ольга не услышала. Она уже мчалась, не разбирая дороги, к крыльцу детского садика.
Мишка с Тамарой маялись в ожидании уже на улице, пересчитывая ступеньки крыльца и скамеечки с песочницами.
– Оля! – обрадовано воскликнула воспитательница и тут же без лишних слов вложила потную ладошку малыша в ее руку. – Слава богу! А то я и так уже опаздываю…
Ухажер и в самом деле имелся. Ольга заметила его нетерпеливый марш на соседней аллее. В какой-то момент он вскинул левую руку к свету из окна, обнажил запястье и тут же громко присвистнул, что явилось сигналом к бегству Мишкиной воспитательницы. Оля еще поправляла на Мишке куртку с шапкой, не иначе сам одевался, как ее уже и след простыл.
– Леля, а где мама? – сердито спросил мальчик и дернул ее за руку. – Почему ее нет?
– Мама? – Ольга запаниковала.
Врать про работу ему было нельзя. Наверняка эта Тамара звонила при Мишке и так же наверняка комментировала ему каждый свой звонок. Поэтому Ольга ограничилась сумбурным объяснением про мамину занятость, искренне надеясь, что так оно и обстоит на самом деле.
А ну как и правда у Ксюши дела? Она могла звонить ей на работу днем, совсем не предполагая, что Ольга теперь сидит в другом кабинете, неожиданно получив повышение. Верочка могла из вредности наплести ей что-нибудь и ни слова не сказать Ольге о звонке. Непросто же так она весь остаток дня смотрела мимо нее и почти не отвечала на вопросы, игнорируя ее неожиданный статус. Может, и прав Саша и проблема на поверку выеденного яйца не стоит? И они все вместе посмеются над ситуацией! Хорошо, коли так. Но для начала не мешало бы все же наведаться на квартиру к подруге и узнать, что там и как. И если Леха дома, задать ему пару вопросов.
– Ты сошла с ума, – снова не то спросил, не то констатировал Саша и сердито завозился в ее маленькой машинке, словно огромный медведь в тесной берлоге.
– Почему? – спросила Ольга. Просто так спросила, от его ответа ничего не зависело, она упрямо выруливала на улицу, соседствующую с домом, где жили Ксюша и Мишка.
– Зачем тебе лишние проблемы? – поинтересовался Саша, очень сильно напомнив ей сейчас их дневную дискуссию с Владом. – А если этот Леша дома, что тогда?
– Это очень упростит дело, если он дома. – Ольга как раз въезжала во двор, освещаемый лишь окнами квартир, как и большинство дворов их города. – Поговорю с ним.
– О чем?! – Кажется, впервые за вечер Саша начал проявлять какие-то признаки беспокойства. – О чем можно говорить с опустившимся человеком?!
– Папа хороший! – раздалось неожиданно с заднего сиденья.
За всеми спорами они совсем забыли про Мишку, который совсем по-взрослому следил за их дебатами.
– Извини, – серьезно обронил Саша, чуть повернув голову в сторону заднего сиденья. – Я совсем не то хотел сказать… Просто, папа подолгу не жил с вами, так?
– Папа хороший! – снова воскликнул Мишка, и теперь в его голосе отчетливо зазвучали слезы. – И мама хорошая! У нее дела, Леля сказала. А у папы… а у папы пистолет! Он вам задаст!
– Кому вам? – вкрадчиво поинтересовался Саша и теперь уже всем корпусом развернулся к Мишке.
– Вам! Дураки вы все! – И Мишка заревел отчаянно и зло, размазывая слезы и сопли по расстроенному лицу.
Не жалея колодок, Ольга снова с визгом притормозила у Ксюшиного подъезда. Выскочила на улицу, захлопнула дверцу и, не боясь запачкаться, прислонилась к ней, содрогаясь от слез.
Ей было очень жаль бедного Мишку, душа которого разрывалась от того, что его привычный мир рушился. Ей было очень страшно за Ксюшу, которой не было дома, поскольку окна ее квартиры не светились. И еще ей было очень страшно, она боялась того, что могло произойти уже через несколько минут и к чему она никак не была готова.
– Идем? – Саша выбрался из тесной для него кабины на улицу и стоял теперь по другую сторону ее машины. – Мальчика запри. Пусть сидит здесь.
Ольга молча послушалась, быстро объяснив заплаканному Мишке, что ей нужно попытаться разбудить папу, который сейчас, возможно, спит, и взять кое-что из его вещей. Мишка к ее словам отнесся серьезно и с пониманием, правда, напоследок жалобно попросил:
– Леля, только ты быстрее…
Ольга, откинув сиденье, расцеловала чумазую мордочку Мишки, приказала не волноваться и ждать их возвращения. Затем заперла машину и, кивнув Александру, пошла к подъезду, где на первом этаже и была Ксюшина квартира.
Поднявшийся к вечеру ветер поскрипывал стволами старых лип, тех самых, которые так не любила Ксюша. Листья сыпались с ветвей вместе с промозглой изморозью, которая, как ни силилась, все не переходила в дождь. Волосы у Ольги тут же пропитались ледяной сыростью, попало и за воротник. Она поежилась, поймала в темноте Александра за руку и сильно сжала его пальцы своими заледеневшими.
– Чего ты так боишься? – удивился Саша, очень удачно перемахнув лужу у подъезда. – Осторожнее, Оленька, промочишь ноги. И так продрогла совсем.
От его обыденной заботы ей вдруг сделалось спокойно. Ольга попыталась повторить его маневр, но левый сапог, который немного протекал, все же черпнул воды.
– Ничего, – снова успокоил ее Саша, обнимая за талию и привлекая к себе. – Скоро будем дома. Примешь горячую ванну, выпьешь чаю. Да, Оленька? Все будет хорошо, чего ты так трясешься, не пойму.
