.
…Пошла вторая неделя со дня исчезновения Егора Гвидонова. Средства массовой информации, усердно призывавшие население помочь полицейскому расследованию, постепенно начали терять интерес к этой теме. То ли жадным до сенсаций репортерам не хватало динамики развития событий, то ли по молчаливому согласию они посчитали, что шансы на благоприятный исход близятся к нулю, но портрет Гвидонова стал всё реже и реже мелькать на экранах, и выпуски новостей заполнились более актуальными и животрепещущими темами. Варя не находила себе места. Лишь она одна знала о гениальном изобретении Егора. И ей одной предстояло решить, что опаснее для изобретателя: ее молчание или ее рассказ о подпольной машине времени.
В конце концов она придумала компромисс: можно рассказать о произошедших событиях не полиции, а учителю. Тем более, что сам он явился откуда-то из прошлого, нарушив - вольно или невольно - все правила ИИИ. Это Иван Иванович заставил своих учеников обратиться мыслями к сказке. Более того - именно от учителя услышал Егор Гвидонов о чудесном венце царевны Лебедь, когда тот сравнил с нею Варю Сыроежкину и процитировал пушкинские строки. Если такой человек не сумеет понять и помочь… значит, не поможет никто.
Приняв решение, Варя весь день металась по колледжу, ожидая, что вот-вот увидит знакомую угловатую фигуру. Однако учитель не появлялся. В конце дня девушка решилась пойти к директору и спросить, когда можно будет застать Ивана Ивановича. Директор мечтательно улыбнулся:
-Не знаю, милочка, наш Иван Иванович затеял какую-то литературную экспедицию и с самого утра уехал в ИИИ. Везет же некоторым!
Сердце Вари взволнованно подпрыгнуло. Учитель в ИИИ! Неужели совпадение? Или он о чем-то догадывается?
И вот, с трудом преодолев все препоны, чинимые усердными роботами-вахтерами, она достигла порога лаборатории по перемещениям.
Птенчиков, удивленный визитом своей ученицы, вышел с ней в коридор. И там, запинаясь и перескакивая с одного на другое, Варя наконец выложила всё, что ее мучило на протяжении этой ужасной недели. Глаза начинающего детектива загорелись азартом:
-Три сестрицы! Подумать только! Эта твоя Сонька - изобретательная особа. Пойдем скорее, расскажешь всё Аркадию с Олегом.
Историков больше поразил факт создания Егором авторской модели машины времени. Снаряжая Птенчикова на Буян, они в глубине души не верили в вероятность существования незарегистрированной машины. Но чтобы ее в одиночку собрал неизвестный юнец, даже не окончивший колледжа? Фантастика!
-Что ж, - заговорил Птенчиков, возбужденно потирая руки, - дело упрощается. Нам осталось лишь пойти в мастерскую колледжа, залезть в холодильник, и - здравствуйте, ребятки! Как же мы соскучились! - Иван захохотал. Присутствующие, однако, присоединяться к веселью не спешили. - А почему вы такие кислые? Что-то не так?
-Объясни ты, - попросил Олег Аркадия. Тот поудобнее разместил габаритную фигуру в кресле-трансформере и начал:
-Как мы тебе уже говорили, события, имевшие место в прошлом, изменить невозможно. Если бы ты воспользовался аппаратурой Гвидонова и вылез из скатерки в компании размножившихся Сонек, то девушка, - он кивнул в сторону Вари, - нам бы об этом сейчас рассказала. Однако тебя там не было. Какой из этого следует вывод?
-И какой же?
-Раз ты не вылез из скатерки, значит, либо не пытался ею воспользоваться, либо погиб при перелете.
-Застрял в холодильнике, - мрачно пошутил Олег.
-Ничего не понимаю, - растерянно пробормотал Птенчиков. - Если мы не можем ничего изменить, зачем нам вообще лететь в прошлое?
Аркадий обстоятельно взъерошил волосы.