«Откуда? - жужжали возбужденные голоса. - Откуда взялся клад?»
Надо сказать, Институт истории с особенной тщательностью следил, чтобы через границу времени не ввозились предметы старины, имеющие какую-либо ценность, кроме познавательной. И, разумеется, любое историческое свидетельство могло попасть исключительно в музей ИИИ. Привезти контрабанду из прошлого считалось невозможным. Тем привлекательнее выглядел старинный клад, обнаруженный каким-то счастливцем где-то совсем близко, в пределах, доступных любому и каждому!
Клад, представленный Кунштейном, занимал на аукционе две витрины. Здесь были и драгоценные украшения, и великолепно сохранившиеся старинные наряды с богатой отделкой, выполненной искусными мастерами, и такие милые вещицы, как набор инкрустированных гребней или изящное зеркальце в бесценной оправе. Одной посуды хватило бы на то, чтобы поправить государственный бюджет, не говоря о золотых кольчугах тонкой выделки, сияющих шлемах, старинном оружии с богатой инкрустацией… Люди терялись в догадках: где столь объемный клад мог скрываться на протяжении веков?
Господин Кунштейн лишь многозначительно мычал. В конце трансляции один из журналистов, расплываясь в счастливой улыбке, объявил, что в ближайшем выпуске новостей знаменитый антиквар даст эксклюзивное интервью его каналу.
Конечно, Варя дождалась новостей. Господин Кунштейн долго ломался и кокетничал, но наконец соизволил сообщить миру, что выкупил клад у некой экстравагантной пожилой дамы, пожелавшей сохранить инкогнито. Желание клиента - закон! В среде антикваров тоже бытует такое понятие, как профессиональная тайна, сохранять которую они умеют не хуже врачей или юристов.
Больше корреспонденту не удалось выудить ничего ценного, хоть он и изощрялся в искусстве расставлять ловушки собеседнику.
Итак, пожилая дама. Что ж, всё становится на свои места: Сонька говорила, что продала венец чудаковатой старушке, которую встретила в лавке знакомого ювелира. Ювелир беседовал по видеофону, и Сонька в ожидании выложила венец на прилавок. Старушка увидела его, схватила Соньку за локоть и потащила прочь, умоляя отдать вещь ей и обещая фантастическую цену. Сонька рассудила, что ювелир может начать расспросы, да и заплатит, скорее всего, гораздо меньше - такие люди выгоду соблюдать умеют. Словом, они со старушкой остались довольны друг другом.
Варя улыбнулась: бабуля сильно рискует, причисляя венец к сокровищам древнего клада. Вдруг прежняя владелица приедет в телестудию и расскажет правду о недавней сделке? То-то шуму поднимется! Хотя, скорее всего они, с Сонькой обо всём договорились.
Варя потеряла интерес к кладу. Подумаешь, клад! Есть проблемы посерьезнее: Гвидонов сгинул в Салтановом царстве, подруга вышла замуж за давно усопшего царя и собирается навсегда покинуть этот мир… Ох, премьера спектакля! До начала осталось меньше часа! Совсем заморочили голову своими драгоценностями.
Варя подхватила сумку с костюмом, включила автоответчик и вылетела из дому.
Иван Иванович Птенчиков пребывал в сильном волнении. Первый спектакль в экспериментальном театре двадцать второго века! Века, когда театры перестали существовать, а книги вместо волнения чувств вызывают лишь расстройство желудка!
Надо сказать, эксперимент уже приносил плоды, и порой весьма неожиданные. Так, один из способнейших учеников, долго выяснявший, кто такой «вещий Баян», всерьез увлекся игрой на гуслях и сочинил музыкальный фрагмент, заставивший зависнуть десяток синтезаторов. Предоставленная музеем Института истории настоящая, бумажная «древняя книга», которую по ходу действия должен был листать в своей пещере мудрый старец Финн, ребятам не понравилась. Они пришли к выводу, что глотать тексты куда быстрее.