Направив луч фонаря сквозь прозрачную стену, он увидел, что двойное сетчатое ограждение прорвано в нескольких местах. Не перекушено или разрезано, а разодрано, словно тут пронеслась разъяренная стая мутантов.
Собственно, так оно и было. Обглоданные крысами скелеты кабанов и останки слепых псов виднелись повсюду.
Найти логичное, непротиворечивое объяснение увиденному пока не удавалось, и Инок решил двигаться дальше. Со стороны ржавых ворот его прикрывали Гурон и Штопор, так что все внимание сталкера сосредоточилось сейчас на перекрывающей тоннель переборке из легкого, но прочного алюминиевого сплава.
Покинув КПП и подойдя ближе, он увидел распахнутые настежь двери переходного тамбура.
На стене рядом с входом виднелся недвусмысленный символ, означающий высший уровень опасности биологического заражения. Чуть ниже был нанесен ничего не говорящий непосвященному цифробуквенный код, видимо, шифрующий предназначение расположенных за тамбуром помещений.
Перешагнув порог, Инок осмотрелся.
Отрезок тоннеля, не менее сотни метров в длину, был разделен непрозрачными матовыми перегородками из ударопрочного стекла. Целый лабиринт отдельных комнат, узких коридоров, – луч света скользил по многочисленным свидетельствам внезапно остановившейся жизни.
Помещения, граничащие с переборкой, явно предназначались для проживания охраны, далее, по всей видимости, шли комнаты, отведенные для научного персонала, – свет фонаря выхватывал из мрака то разбитый ноутбук, то опрокинутый на пол стеллаж с пухлыми папками каких-то отчетов. Инок бегло просмотрел некоторые пожелтевшие бумаги, но не смог разобрать ничего вразумительного – документы сильно пострадали от влажности, к тому же их составитель явно использовал некий условный шифр.
За жилыми помещениями и несколькими рабочими кабинетами Инок обнаружил просторные лаборатории. Установленное здесь оборудование сильно пострадало, но, несмотря на учиненный разгром, по некоторым деталям было несложно понять, что исследования, проводившиеся тут, предполагали опыты над животными. Разбросанный повсюду хирургический инструмент, небольшие по размерам операционные столы с характерными фиксирующими захватами, внутренние вольеры, рентгеновские аппараты и компьютерные томографы с подвижными столами, также рассчитанными отнюдь не под анатомическое строение человека, лишь укрепляли первое впечатление.
Нехорошие предчувствия теснились в голове Инока.
Он уже не удивился, когда за лабораторными и операционными комплексами обнаружил клетки и целые загоны для животных. Никаких останков он не нашел, но буйно разросшиеся мхи, светящаяся бахрома плесени, флюоресцирующие лишайники, густо испятнавшие пол и стены, говорили в пользу большого количества органики, оставшейся тут еще со времен функционирования комплекса.
Все увиденное наводило на определенные размышления, но не давало ясных доказательств. Инок дошел до следующей переборки, перегораживающей тоннель, однако та оказалась глухой, и ему пришлось повернуть обратно.
Возвращаясь, он еще раз внимательно осмотрел некоторые из помещений, убедившись, что тут поработали мутанты. Часть перегородок была проломлена, вся аппаратура разбита, инструмент разбросан. Видимо, сотрудники загадочных лабораторий бежали, побросав все, но подтверждалось впечатление, что атака мутантов началась не извне – они, похоже, вырвались из узилищ, расположенных в дальней части изолированного отрезка тоннеля.
И еще один весьма странный факт насторожил Инока. Со всех инструментов, приборов и приспособлений кто-то педантично удалил клейма заводов-изготовителей, от табличек с серийными номерами изделий остались лишь заклепки, нигде никаких опознавательных знаков, все тщательно обезличено, как та серая с черными камуфлирующими разводами униформа, что осталась от оборонявшихся за баррикадой охранников.
Детально разобраться в проводившихся тут исследованиях помогли бы бумаги и жесткие диски компьютеров, но изымать их сейчас, чтобы унести с собой, или пытаться разобраться на месте не хватало времени.
«Сходим в Припять, а на обратном пути обязательно заберем все носители информации, – мысленно решил Инок. – Если бумаги и компьютеры не исчезли за столько лет, то полежат еще пару дней, ничего с ними не станет».
В конечном итоге все выяснится. Главное, что теперь известно, как добраться до исследовательского комплекса. Остальное – дело времени. А пока оно работало против них, – в Припяти, судя по всему, до сих пор не прекращались упорные бои, значит, какое-то количество оказавшихся блокированными в городе сталкеров сумели укрыться от внезапного выброса.
Задача, поставленная Степаном Сидоровичем, сейчас менее всего волновала Инока.
Зона изменилась, она скалила зубы и нехотя приоткрывала завесу тайн. Но все же сначала необходимо вывести из города-призрака выживших сталкеров. Иной первостепенной задачи Инок для себя не видел. Опустевшая Зона, отданная на растерзание мутантам, бандитам и рвущимся к центру военным, его не устраивала. Был в таком подходе элемент не присущих сталкеру мотивов, но события последних дней значительно сместили его жизненные приоритеты.
Зона без настоящих сталкеров – это страшно.
Почему – страшно?
Инок лишь пожал плечами. Он не до конца понимал причину постоянного внутреннего беспокойства, желания во что бы то ни стало дойти до Припяти и хотя бы попытаться выручить выживших. Что-то толкало его вперед, словно внутренний голос нашептывал: «Спеши…»
Он привык к определенному порядку вещей и не желал наступления окончательного хаоса. Сделанного торговцами уже не вернешь, все уже изменилось, но ведь в Припяти запросто могли оказаться и они с Гуроном, вернись они в Зону несколькими днями раньше. Сидели бы сейчас в каком-нибудь подвале, считая последние патроны, держа круговую оборону от натиска мутантов, монолитовцев и военных, и, наверное, тоже ждали бы помощи, надеялись бы на нее до последнего вздоха.
Подземный путь в обход Радара становился сейчас единственной дорогой, по которой могли уйти из Припяти выжившие.
«А там разберемся, что к чему…» – С такой мыслью Инок прошел через КПП, возвращаясь к основному тоннелю.
* * *Гулкая тишина основного тоннеля казалась зловещей.
Перебравшись через баррикаду, Инок присел, переводя дыхание.
– Ну, что там? – Гурон продолжал наблюдать за сумеречным пространством.
– Биолаборатории. Много разбитого оборудования. Трупы мутантов.
– Так тут не только ракетная база была? Еще и секретные военные исследования проводили? – удивился напарник. – Хотя почему бы и нет? – сам же ответил он. – Под прикрытием стратегического объекта твори что угодно, никто не узнает…
– Мысль, конечно верная, да не совсем, – ответил Инок. – Лаборатории по многим признакам построили уже после катастрофы, когда бункерную зону покинули военные.
– Это ты как определил?
– Материал конструкций достаточно новый, не характерный для эпохи социализма. На обратном пути зайдем, изымем жесткие диски компьютеров и документы, сам все увидишь… Штопор, – Инок обернулся к ветерану, молча слушавшему их разговор, – ты вот скажи, почему так тоннеля боишься? Прошли уже километра три, но особых проблем пока не видно.
– Ага… Бюреры для тебя – не проблема? Рельсом получил бы в башку…
– Ты от ответа не уходи, ладно?
– Тут аномалий было полно. Контролеры, снорки, опять же бюреры. От кровососов отбивались. – Штопора передернуло. – Один раз в боковой тоннель сунулись, а там химеры.
– То есть сейчас у нас – увеселительная прогулка? – озадаченно поинтересовался Гурон. – Куда же мутанты подевались? Мы даже крыс за всю дорогу пару раз всего встретили.
– Мутанты тоже есть хотят, – заметил Инок. – А поживиться тут нечем. Бюреры и те наверняка последних крыс доедают.
– Остальные, по-твоему, наверх подались? – Штопор приободрился.
– Полагаю, да. – Инок посмотрел на ПДА. – Ну что, отдохнули? Тогда вперед, – скомандовал он.
* * *Перебравшись через баррикаду, они некоторое время шли молча, осторожно ступая по податливому слою останков, перемешанных с различными обломками мебели, предметов, оружия, приборов… Кое-где зеленоватым светом пузырились флюоресцирующие лужицы аномалий «студень», реже попадались электры и жарки.
Угнетала тишина и отсутствие действия.
Жутковато. В Зоне постепенно привыкаешь к постоянному чувству опасности, оно, словно тень, всегда рядом, подле тебя, и нет для сталкера худших минут, чем затянувшаяся неопределенность.
Штопор нервно озирался по сторонам, постоянно поглядывал на ПДА, Гурон двигался молча, сосредоточенно, Инок смотрел под ноги, иногда чуть отставал, поднимая и рассматривая заинтересовавшие его предметы.
Иноком постепенно овладевало тягостное чувство. По количеству костных останков, приходящихся на один квадратный метр, становилось понятно, что в двухкилометровом отрезке основного тоннеля погибли сотни людей и мутантов. Тел не сохранилось. Сталкер видел лишь обглоданные, зачастую разгрызенные фрагменты костей, обрывки черно-серого камуфляжа, реже попадались защитные костюмы, похожие на скафандры с мягкими шлемами. Их прочнейшая ткань была изодрана, и восстановить облик экипировки удавалось лишь мысленно, по отдельным фрагментам.
