Многие из тех, кто тогда обыскивал дом, впоследствии жаловались на приступы, головокружения и сильной тошноты.
Заметки, найденные среди личных вещей Сьюарда, давали определенные намеки на цель, с которой был построен этот необычный дом. Очевидно, Сьюард страдал манией, что его преследуют призраки убитой семьи. Пожираемый страхом и виной, он спроектировал дом, который будет «сбивать с дороги» назойливых призраков, не давая им найти Сьюарда. Это объясняет необычайное число слепых лестничных колодцев, дверей, открывающихся на кирпичную стену, и окон в потолке.
Очевидно, сам Сьюард жил в исходном «обычном» доме, который послужил ядром разросшемуся замку. Почему сам архитектор бродил в лабиринте «комнат призраков» без провизии и карт, точно неизвестно. За неимением лучшего коронер квалифицировал его смерть как самоубийство.
Более пятидесяти лет «Западня Призраков» стояла заколоченной и укрытой от стихий на принадлежавшей Сьюарду земле. В 1982 году имение купил агент по недвижимости из Сан-Франциско, действующий от имени неизвестного лица. «Западня Призраков» остается закрытой для публики, хотя неизвестно, ходит ли сейчас кто-нибудь по лабиринту ее коридоров.
~~
На другой странице рядом с текстом был приведен фрагмент плана дома. Соня поглядела на него и вдруг поняла, на что смотрит.
– Черт меня побери!
– Что случилось?
Она показала на чертеж:
– Как ты не видишь? Посмотри вот на это!
Палмер прищурился на путаницу прямых и кривых линий.
– И что такого? Будто ребенок баловался спирографом. Ничего особенного.
– Ты смотришь человеческими глазами. Посмотри еще раз, ипристальней!
Палмер пожал плечами и снова глянул на чертеж, на этот раз попытавшись на нем сосредоточиться. К его смятению, линиипоплыли, будто вдруг приобрели трехмерное существование.
– Черт!
– Это шрифт Притворщиков! Некоторая форма – не знаю, как назвать. Магическая формула или иероглиф.
– Ты хочешь сказать, что этот Сьюард был вервольфом, вампиром или кем-то вроде того?
– Возможно. Хотя подозреваю, что вряд ли чистокровным – кем бы он ни был. Может быть, даже не знал о своем наследии. Таких полукровок и подменышей полно – которые не знают своей истинной природы и силы, пока что-нибудь – какое-нибудь событие – не приведет их в действие. В иных обстоятельствах они могут быть так же опасны, как чистокровный Притворщик. Кэтрин Колесе, например.
У Палмера челюсть отвисла, но он быстро спохватился:
– Вот она меня всегда интересовала! Ты к тому пожару имела какое-то отношение?
– Это давние дела, – ответила Соня так сухо, что Палмер воздержался от дальнейших расспросов.
– Как я уже сказала, Сьюард не строил западню для незваных призраков – он создал физический эквивалент псионической станции глушения!
– Не понял, повтори, если не трудно.
– Весь дом – это защитные чары! Неудивительно, что Морган там сделал себе берлогу! Вероятно, это единственное место, где он может расслабиться без страха нападения – по крайней мере на псионическом уровне. Теперь понятно, почему о нем ничего нет в сетях. Он же практически невидим!
– Это хорошо или плохо?
– Трудно сказать. Явно это работает на пользу Моргану. Из той толики информации, что здесь есть, я могу заключить, что нам нужны контрчары, даже чтобы войти в дверь.
– И где же мы будем эти контрчары добывать? Как хлопья на завтрак из коробки?
– Боюсь, это будет сложнее. До отъезда из Нового Орлеана я спросила у Мальфеиса, не знает ли он надежного алхимика в районе Сан-Франциско.
– А может, посмотреть в справочнике компаний с рейтингом «три а»?
– Очень смешно, Палмер, напомни, чтобы я не забыла посмеяться. Можешь не ходить, если не хочешь.
– Разве я такое говорил? И куда же на этот раз?
– В Чайнатаун.