Говард издал странный булькающий звук, как если бы глухонемой попытался заговорить. Он хотел захлопнуть дверь у нее перед носом, но женщина оказалась быстрее. Говард отступил в свой просторный кабинет приглушенных пастельных тонов с изысканными галогеновыми светильниками и не мог оторвать глаз от надвигающейся на него женщины. Не мог. Вспомнились слышанные в детстве истории, как змея гипнотизирует птичек, и они летят прямо к ней в пасть. Женщина схватила его быстрым и точным движением, как удар кобры.
Дернув его за желтый шелковый галстук, она вплотную придвинула к Говарду свое бледное лицо ледяной девы. Он снова увидел в очках собственное отражение, но теперь на лбу бисеринками ртути выступили капли испарины. Женщина улыбнулась, показав клыки – белые, как свежая кость, и острые, как иглы шприцов. Говард застонал.
– Вижу, Панглосс не соврал о вашей связи с Морганом. Это вселяет надежду.
Соня Блу сильнее потянула Говарда за галстук, и он вдруг почувствовал, что ноги почти оторвались от пола и дышать стало трудно.
Соня проволокла риэлтера ногами по полу и бесцеремонно пихнула в его же кресло. Говард судорожно вдохнул закашлялся и попытался освободить шею от резиновой гарроты галстука. Виндзорский узел, завязанный утром, стал размером с мелкую горошину, и сдвинуть его не удавалось. Мысль, что придется резать восьмидесятидолларовый галстук, заставила Говарда забыть о сложившемся затруднительном положении.
Соня обошла стол – массивное ореховое сооружение размером с бильярд – и села в кресло для клиентов. Это видимое восстановление привычной Говарду структуры власти включило в нем что-то институциональное. Он машинально сел прямо, перестал возиться с галстуком и сделал самое страшное свое лицо промышленного воротилы.
– Слушайте, вы, кто бы вы там ни были! Я этого не потерплю! Являетесь невесть откуда и так себя ведете у меня в офисе! Я немедленно вызываю охрану. – Он потянулся к телефону.
– Троньте только этот аппарат, и я вам оторву все пальцы на обеих руках – по одному. Это ясно?
Говард побледнел как полотно и поспешно бросил трубку.
– Что вам нужно?
– Я вам уже сказала: адрес Моргана и имя, под которым он сейчас живет. – Когда Говард промолчал, Соня вздохнула и положила ногу на ногу. – Мистер Говард, вы знаете, кто я. Знаете, на что я способна.Я могла бы вскрыть вашу память, развалить ее, как вареную цветную капусту, и достать, что мне нужно. Однако такие меры жестоки и не всегда эффективны. Кроме того, ваш «ай-кью» при этом понизился бы на сотню и больше пунктов, и у меня серьезные сомнения, что мозг остался бы не поврежден.
– Я ничего не могу вам сказать!
– Точнее, нехотите?
Говард вытащил платок с монограммой и промокнул лоб дрожащей рукой.
– Он меня убьет.
– Раньше, мистер Говард, это сделаю я, если вы не скажете мне то, что я хочу знать.
– Послушайте, я же ничего плохого...
– Вы якшаетесь с монстрами, мистер Говард. Четыреста лет назад вы бы попали в руки Инквизиции, и вам бы надели железные сапоги, полные расплавленного свинца. Я, как видите, куда цивилизованнее Торквемады, хотя и не так терпелива. Скажите мне, какая у вас связь с Морганом.
– Ничего серьезного.
Соня снова вздохнула.
– Мистер Говард, лорд Морган не стал бы связываться с жалким человечишком вроде вас, если бы вы не служили какой-то полезной ему цели.
Говард поерзал в кресле, сидя как на иголках.
– Послушайте, значит, так. Он мне дает деньги, о'кей? Теневой партнер это называется. Он дает деньги, я покупаю для него недвижимость и ею занимаюсь. Ничего здесь нет незаконного.
– Разумеется.
– Еще я ищу для него жилье. Он часто переезжает, понимаете? Нигде больше полугода не живет. Тут же тоже ничего незаконного, о'кей?
– Абсолютно ничего.