– Здесь мало информации о Панглоссе, если не считать его недавней попытки с тобой связаться. Но это на поверхности. А зато есть что-то, связанное с Морганом.
– Да? И ты можешь это выяснить?
– Извини, тут нужен допуск Первой Иерархии. У меня нет необходимых полномочий, чтобы получить для тебя эту информацию – в деталях по крайней мере. Одно могу сказать: что бы там ни делал Морган, это бурно обсуждают в Первой и Второй Иерархии. Одобряют там его действия или нет – сказать невозможно.
– А разве у тебя там нет связей? Я думала, у тебя дядя – Второй Иерарх.
– Дядя Ойе, что ли? Да, но он не самая крупная шестеренка в этой коробке. Он же, знаешь, занимается тем, что соблазняет людей нарушать обеты бедности – можешь себе представить? Его звезда стала закатываться с самой Реформации. Честно говоря, почти все Вторые Иерархи уже лишний народ – изначально их породили, чтобы искушать святых в средние века. И все равно прямое обращение к любому из них обходится в кровавую жертву. Не меньше трех кварт крови. Жаль, что не могу тебе ничем больше помочь, но правила есть правила.
~~
Палмер сердито глядел то на хайбол у себя в руке, то на Соню, которая все еще разговаривала с этим юным панком с забавными глазами. Черная Мадонна глядела на Палмера, нависая над полупустыми бутылками. Черный Младенец Иисус был похож на куклу, вывалянную кем-то в угольном погребе. Поднятые пухлые ручки кончались беспомощными кулачками, поскольку пальцы давно стерлись.
– Эй, мистер, ищете кого-нибудь?
Это сказала проститутка у конца стойки, та самая, которую Палмер заметил при входе в бар. Он покачал головой, не отрывая глаза от стакана.
– Спасибо, но извините. Не надо.
– Уверен, что никого не ищешь?
Что-то в этом голосе заставило его поднять глаза. Увиденного было достаточно, чтобы он зашатался на краю обрыва.
Безумие раскрывало пасть как удав, готовый поглотить его целиком, с сигаретами «Шерман» и читательским билетом публичной библиотеки. Достаточно лишь отпустить стойку, и безумие засосет его, и никогда никто больше не увидит и не услышит Палмера.
Женщиной у конца стойки была Лоли. И сейчас Палмер знал, что видит ее не во сне. Соблазнительно улыбаясь, она двигалась к нему. Слышался запах джина и чего-то еще, что Палмер узнал, но не мог назвать. Пальцы Лоли были сухи и холодны на его обнаженной коже, но Палмер даже не вздрогнул – куда там! От ее прикосновения возникла эрекция, такая сильная, что даже больно стало, и слезы показались в углах глаз.
– Как я ждала такого мужчину, как ты! – прошептала она ему на ухо. – Как долго ждала!
Палмер хотел крикнуть, но рот запечатало изнутри. Половой орган подрагивал, будто на корень его наложили жгут из рояльной струны и медленно стягивали, прекратив циркуляцию.
– Пойдем, малыш. Есть у меня местечко, где мы будем одни. – Лоли продела руку под руку Палмера, отрывая его от стойки. Она была на голову ниже его, но сильна. Слишком сильна. – А когда мы будем одни, я тебя затрахаю до смерти!
И она рассмеялась, будто подшутила не просто так, а именно над Палмером.
Он не хотел идти с ней, но его будто тянули проволокой, привязанной к концу члена. Каждый раз, когда он пытался сопротивляться, невидимый жгут стягивался сильнее. Они уже почти дошли до двери, как на правом локте Палмер ощутил столь же сильную руку другой женщины.
– Онмой, сука ты адская обдолбанная!
Соня дернула Палмера к себе, но суккуб крепко держал за левую руку. Дьявольская шлюха шипела, как кошка, вцепившись ногтями в Палмера. Он попытался закричать, но рот по-прежнему был залеплен.
Ему представилось, как его разрывают пополам, словно куриную дужку, суккуб и вампирша. И тут Соня выхватила пружинный нож и почти отделила руку фальшивой Лоли у самого запястья.