– Найду и убью. Если только тебя раньше не повесят.
– Если я тебя не пришью раньше… – шепнул Кронт ему на ухо и с ухмылкой сдернул с руки аристократа золотой перстень с печаткой – гербом клана.
Ральф смотрел, как бандит вертит семейную реликвию в пальцах и боролся с желанием сцепиться с ним прямо сейчас. Без кольца он не посмел бы ни ехать дальше, ни вернуться домой – представив себе насмешки и презрение родственников, Ральф понял, что лучше будет прозябать в Авендане, пока не удастся вернуть свое.
– Послушай, – тихо сказал он, – мне эта вещь нужна…
Его оборвал тонкий пронзительный крик. Женщина, лежавшая на полу у стойки пришла в себя, дотронулась руками до головы… Теперь она смотрела на свои окровавленные пальцы и визжала на одной ноте.
– Дерьмо! Заткните ее! – заорал Кронт.
Один из головорезов схватил женщину за плечи и ударил с размаху об стойку бара.
Она продолжала кричать – громко, отчаянно.
– Просто прибей ее, идиот!
Мелькнуло светлое лезвие ножа. Короткий удар – и тело рухнуло на пол.
– Так о чем мы говорили, высокородный?.. – Кронт снова повернулся к Ральфу.
– Мне нужно мое кольцо. Я достану денег и заплачу тебе за него, слышишь?
Бандит глубоко втянул носом воздух и произнес еле слышно:
– Пытаешься выглядеть храбрым, высокородный. Но я-то чую, от тебя пахнет страхом… Прямо несет.
– Ну да, а ты розами благоухаешь…
– Хе, это запах могилы, приятель. Твоей… Лучше приляг, не нарывайся.
Он потрепал Ральфа по плечу и отошел. Ральф опустился на пол, рисуя в воображении картины долгих мучений, которыми негодяи заплатят за унижение.
Обыск тем временем подходил к концу. Сверху спустились громилы, осматривавшие номера. Лающий голос поторапливал бандитов и они, один за другим, выходили из таверны, теряясь в струях дождя. Наконец за последним из налетчиков закрылась дверь.
На несколько секунд в зале повисла гробовая тишина, а потом все громко и одновременно стали возмущаться. У одной дамы началась истерика. Из бара достали бутылки со спиртным, стараясь не обращать внимания на труп жещины у стойки.
Несмотря на всеобщий шок и панику, скоро послали за хозяином заведения и отрядом милиции. Торговцы, придя в себя, начали составлять список похищенного: в основном это были деньги картежников. Подоспел офицер местного ополчения – и его тут же окружила толпа сокрушающихся постояльцев, рядом причитал хозяин таверны, низенький старикашка, он без конца повторял, что у него нет денег на возмещение убытков.
Ральф, поговорив с офицером, поднялся наверх. В его двухкомнатном номере все было перевернуто вверх дном, исчезли все дорожные деньги и шкатулка с драгоценными запонками. Потери эти его не волновали – любой ростовщик с удовольствием дал бы любую сумму в долг представителю клана Коэн. Гораздо хуже было осознание того, что кто-то рылся своими мерзкими ручищами в его личных вещах. Ральф чувствовал себя так, будто его раздели и вывернули наизнанку перед огромной толпой. Содрогаясь от отвращения, он кое-как прибрался и достал свой меч.
– Я убью его… – сказал он, пробуя пальцем остроту клинка.
В светлой стали отразились его глаза – злые и яростные, как никогда, но понемногу Ральф успокаивался. Сжимая в руке оружие, он всегда становился более хладнокровным и расчетливым – результат долгих упорных тренировок, когда его учили управлять не только мечом, но и эмоциями.
Ральф понимал, что не найдет бандита в незнакомом городе, а если и найдет, тот будет с толпой своих приятелей и убить его будет весьма проблематично. Но спать он все равно не мог, поэтому большую часть ночи потратил на обдумывание планов мести.
Наутро Ральф потребовал чернила и сел сочинять письма.