На верхушке кубка ютился маленький позолоченный боксер, навеки застывший в своем нескончаемом бое с тенью.
Роман еще раз оглядел кресло в котором сидел, ряд серых несгораемых шкафов, настенные часы… И поскольку смотреть больше было решительно не на что, возвратился взглядом туда откуда и начал — к макушке Комиссара.
Полицейский комиссар-секунданер Пальфи сидел за своим столом напротив Романа, и вчитывался в строки лежащего перед ним направления, потому и была выставлена на обозрение блестящая макушка, где "гудериановские клещи" залысин теснили и без того редкую шевелюру.
Наконец комиссар осилил бумажную бюрократию и поднял глаза на Романа.
— И кто только сделал стандартным такой маленький шрифт… — пробурчал он, с некоторым раздражением, снимая очки. — Я ознакомился с вашим личным делом, оно пришло заранее… Там сказано после гибели родителей вы попали по распределению в кадетский корпус. Оттуда в школу унтер-офицеров полиции. Из школы к нам. Здесь у меня вопрос, — комиссар на секунду задумался, видимо подыскивая нужную формулировку. — Вы действительно хотите у нас работать, или просто… плывете по течению? Только не торопитесь с ответом.
Роман не стал торопится.
— Я хочу у вас работать. — Наконец просто ответил он.
— Почему?
— Потому что мне нравится эта работа.
— Да действительно… — Комиссар потер рукой переносицу. — Это конечно замечательная причина… Но скоро вы убедитесь, что теория курсантской школы имеет мало общего с работой "на земле". Тогда ваше мнение может изменится. У нас в участке — как и в любом другом после войны — большая нехватка кадров. Но все равно, плывущие по течению мне здесь не нужны. Через некоторое время я задам вам тот же вопрос, но уже в другой форме: Хотите ли вы у нас работать дальше, или нет? И я не обижусь, если ваш ответ изменится. А пока, — комиссар приподнялся и протянул ему руку через стол — добро пожаловать.
Пожатие у комиссара вышло хорошим, — без испытующих тисков, как это часто бывает у таких крупных мужчин, — короткое и крепкое.
— Пожалуй, пришло время познакомить вас с вашим непосредственным начальником. — Комиссар вдавил клавишу селектора: — Рута, там к тебе Бек должен был подтянутся…
— Сидит-мается, господин Пальфи, — отозвался селектор женским голосом. — Куда его девать?
— Сюда его давай.
Через несколько секунд за спиной Романа щелкнула язычком открываемая дверь. Он обернулся и увидел вошедшего в кабинет мужчину в сером полупальто. На вид тому было лет тридцать пять — сорок. Взгляд живой с хитроватым прищуром. Стрижка — на макушке подлиннее, и совсем короткая по бокам, — плавно переходила в минимум трехдневную щетину.
Вошедший захлопнул за собой дверь и поднял руку в импровизированном салюте.
— Мое почтение, Комиссар.
— Ага, проходи. — Пальфи приглашающие махнул рукой. — Вот представляю, — он показал Роману на вошедшего. — Это детектив-приманер Януш Бек. Один из наших лучших работников.
— Это звучало бы почетно, если бы в участке работало чуть больше народа. — усмехнулся Бек, и кивнул Роману.
— Ну да. А это свежеиспеченный детектив-тертрианер, Роман Вица. Забирай, и лепи из него что хочешь. Главное, чтоб не по своему образу и подобию…
— А, — склонил голову к плечу Бек. — Главный упор в воспитании подрастающей смены сделаем на формировании почтения к начальству?
— Правильно уловил. Бери его и веди по всем семи канцелярским кругам.
— Есть, мон женераль! — Пообещал Бек. — Разрешите дематериализоваться из кабинета?
— Оба можете. Не задерживаю.
* * *
— Сейчас мы с тобой пойдем в канцелярию. — Обратился Бек к Роману, когда они вышли из кабинета в приемную. — Только не пугайся того что сказал комиссар. Теперь все не так уж долго.