Я обхватила его руку:
— Все намного лучше, чем мы планировали.
— Не спорю. — Он поцеловал меня в щеку и крепко прижал к себе.
Глава 23
Занятий по учебе у меня было немного, но экзамены в середине семестра просто выматывали. Если в «Ред дор» было мало посетителей, Коуди, Рейган, Грабер, Блиа и я усиленно готовились прямо на рабочем месте, а Трентон помогал мне с учебой в «Скин дип». Стремительно приближались весенние каникулы, и я с нетерпением ждала, когда у меня появится больше времени и сверхурочных заработков, но сначала нужно было сдать экзамены.
Первая неделя марта прошла как в тумане, а на экзаменационной неделе было и того хуже. Но в конце концов я все сдала и приготовилась насладиться каникулами.
Воскресной ночью после работы, вместо того чтобы поехать к себе, я поехала к Трентону. Если Коуди не остался у нас дома, значит Рейган отправилась к нему. После нескольких дней сомнений «встречаемся мы или нет?» они продолжили с того места, где остановились, и я еще никогда не видела Рейган такой счастливой. Из-за их «медового месяца» мне было неловко, хотя я вновь наслаждалась завтраками от Коуди. Конечно, я радовалась улыбке Рейган, но у меня были свои причины предпочесть обиталище Трентона.
Утром в понедельник я в полусне перекатилась на бок. Трентон полностью накрыл меня своим телом. Нашим ночным ритуалом стала поочередная смена позы — с большой ложки на маленькую и наоборот. Мне было удобнее спать на правом боку, а Трентону на левом, поэтому мы часто ворочались во сне.
Я зевнула, и по привычке Трентон притянул меня к себе сильнее. На белых стенах повсюду висели семейные фотографии в бронзовых рамках, портреты его мамы и много совместных снимков со мной: в «Ред дор», «Скин дип» и нелепый снимок с празднования моей шестой татуировки — замысловатого павлина с насыщенными желтыми, синими, зелеными, красными и фиолетовыми красками, который растянулся от моего бедра до самых ребер. Трентон говорил, что это его лучшая работа, и перед сном нежно поглаживал рисунок.
Я становилась похожа на ходячую картинную галерею, и мне это нравилось. Трентон несколько раз спрашивал, почему я продолжаю работать в салоне, хотя Коби уже закончил программу и вновь встал на ноги, а я шутливо отвечала, что все ради бесплатных татуировок. Но, честно говоря, Трентон и так сделал бы их бесплатно — в этом преимущество быть девушкой татуировщика.
Между клиентами Трентон набрасывал эскизы, сидя за моим столом, а если мне какой-нибудь рисунок особенно нравился, я позволяла набить его на своей коже. Оригиналы же я помещала в рамочку и вешала в своей спальне, а Трентон лицезрел их, лежа в постели.
Встав, я поплелась в ванную. Яркий свет отражался от белых стен, вынуждая меня щуриться. Коврик для ванной был выбран мной. Я открыла шкафчик, чтобы достать зубную щетку. Все здесь было очень по-домашнему, и хотя раньше мне казалось, что я не смогу так жить, теперь я наслаждалась каждым моментом.
Я присела на ярко-оранжевый диван и потерла глаза. В этот утренний час, если жалюзи были открыты, солнечные лучи падали на мозаику из битого стекла и зеркал, что висела прямо над диваном и отбрасывала радужные блики на противоположную стену. Я обожала сидеть тут с чашечкой кофе и наслаждаться этим зрелищем. Кофе я пила только у Трентона. У нас с Рейган не было кофеварки, здесь же я могла сделать себе чашечку.
Трентон проковылял из спальни и потер лицо.
— Еле отодрал себя от постели, — прохрипел он, сел рядом и положил голову мне на колени.
Прошлой ночью мы побрили ему голову, и теперь кожа стала слегка колючей.
— Не забудь, — сказал он.
— Знаю. Бой Трэвиса может состояться в любое время, и, когда он позвонит, тебе придется пойти, чтобы присмотреть за Эбби.
— Надеюсь, объявится тот мерзавец, который приставал к ней в прошлый раз. Он пожалеет, что его побил не Трэвис.
— Если ты отлупишь его еще хуже, чем сделал бы Трэвис, то запросто убьешь. Так что будем надеяться, он не появится.
— Можешь пожить в моей квартире, пока я буду сидеть в тюрьме.
Я закатила глаза:
— А может, не надо в тюрьму? Меня и так все устраивает.
Он поднял на меня взгляд:
— Правда?
— Еще как.
— У меня есть ключ с твоим именем.
— Малыш, пока рано, даже не начинай, — простонала я.
Он сел.
— Когда-нибудь я перестану предлагать, и ты просто упустишь свой шанс.
— Сомневаюсь.
— Сомневаешься, что я перестану предлагать или что ты упустишь шанс?
— И то и другое.
— Вредина! — Он нахмурился.
Я взглянула на часы:
— Скоро на работу.
— Нет. Я отпросился.
— Хорошо. Тогда мне пора на работу.
— Я отпросил нас обоих.
— Зачем?
— Потому что я жду звонка от Трэва и решил, может, ты пойдешь со мной.
— Трентон, нельзя вот так распоряжаться моим рабочим временем, не спросив меня. И Кэлу не следует тебе потакать.
— Всего лишь один день. В конце концов, тебе не так уж сильно нужна вторая работа.
— Мне нравится работать. Неважно, нужна она мне или нет, ты переступил черту. Трентон, это касается моих денег. Не смешно, — сказала я и встала с дивана.
Голова Трентона упала на подушки, потом он проследовал за мной в спальню.
— Ну хорошо. Я позвоню Кэлу и скажу, что ты придешь.
— Нет, я сама позвоню Кэлу. С каких это пор ты разговариваешь с моим боссом за меня? — спросила я, натягивая джинсы и кофточку.
— Детка, не уходи. — Плечи Трентона поникли. — Я так хотел провести этот день с тобой. Прости меня.
Я обулась и надела куртку, проверила, на месте ли телефон, ключи и сумочка, и пошла на выход. Трентон уперся ладонью в дверь:
— Не будь злюкой.
— Я не злюсь. Я в бешенстве. Именно поэтому, Трентон, я не хочу переезжать к тебе. Не надо контролировать мою жизнь.
— Да я не пытаюсь контролировать твою жизнь! Мне хотелось сделать что-нибудь приятное!
— Хорошо, но ты понимаешь, почему я решила, что ты перешел черту?
— Нет, мне кажется, ты преувеличиваешь.
Я вздохнула:
— Я ухожу. Убери руку.
Он не сдвинулся с места.
— Трентон, пожалуйста, убери руку. Я хочу поехать домой.
— Домой? — Он вздрогнул. — Это твой дом. Ты провела здесь всю неделю. И тебе это нравилось! Не понимаю, почему ты так упрямишься! Ты собиралась переехать в долбаную Калифорнию к тому кретину, а мы ведь с тобой уже дольше встречаемся!
— Ти-Джей два года прожил в своей квартире! У него более упорядоченная жизнь!
У Трентона перекосилось лицо, как будто я в него выстрелила.
— Проклятье, детка. Не отгораживайся от меня.
Я поморщилась:
— Мне не следовало так говорить. Прости.
Трентон шагнул ко мне, и я вздрогнула. Как бы ни обидело его сравнение с Ти-Джеем, еще больше задела моя еле уловимая реакция.
— Я бы ни за что не ударил тебя, — тихо проговорил он.
— Знаю. Это привычка… я…
Он развернулся, ушел в спальню и с силой захлопнул дверь.
Я передернула плечами и зажмурилась.
Через несколько секунд тишины раздался грохот, будто Трентон опрокинул тумбочку, но проверять я не стала. Просто выбежала из двери, спустилась по ступенькам и запрыгнула в свой джип.
* * *С наступлением каникул салон опустел. Время тянулось, посетителей не было, а меня снедало чувство вины. Трентон знал, что на работе мы будем умирать со скуки, так что взять отгул имело смысл. Но я по-прежнему не могла извиниться за то, как повела себя. Я многое сделала, чтобы стать самостоятельной, и не было ничего противозаконного в моем желании таковой и оставаться.
Я сидела за стойкой, покачивая ногой. Хейзел опустилась на диван возле входа, с помощью пилки превращая свои ногти в когти.
— Он привел серьезный аргумент, — проговорила она.
— Какой? — спросила я, скорчив гримасу.
— Ты собиралась переехать к Ти-Джею. Так почему не к Тренту? Он тоже теперь довольно упорядоченный.
— Не сыпь мне соль на рану. Я просто разозлилась.
— Он знает.
— Тогда почему не позвонил?
— Может, он тоже чувствует себя виноватым. А может, ужасно испугался из-за того, что ты вздрогнула.
— Это вышло рефлекторно. Я ничего не могла поделать.
— Он знает. Глубоко в душе. Думаю, ты просто сбила его с толку. Ведь он раньше говорил, что считает смыслом своей жизни оберегать тебя, так?
— Так он сказал.
— Но потом он напугал тебя.
— Не нарочно.
— И все же. Понимаю, почему он так остро все воспринял. Кэлвин! — крикнул она, так что я подпрыгнула.
— Что? — донеслось в ответ.
— Давай закроем уже эту дыру! Никого за весь день не было, и Кэми все равно скоро уйдет в «Ред дор».
Кэлвин с самым невозмутимым видом вышел в приемную:
