— Констатация факта, — пояснила Анжела. — Почему вы разыграли именно такой вариант? Из-за своего имени? Люциус Ферье — практически Люцифер…
— Вовсе нет, госпожа Анжела. Вы тоже ангел не из-за своего имени, — Люциус решился на неуклюжий комплимент и был вознагражден легкой улыбкой. — Все забытые колонии крайне религиозны, поэтому напрашивалось…
Анжела сделала глоток вина из высокого бокала. Покачала головой.
— Я не о том. Это как раз понятно. Почему вы решили притвориться именно дьяволом, а не ангелом? Вы могли на самом деле пообещать отвести детей в рай, а это игрушечное королевство защитить от соседей.
— Понимаете ли, Анжела… — Люциус задумался на миг, пытаясь сформулировать свою мысль как можно более четко. — Мы, на окраине Империи, тоже несколько религиозны и понимаем психологию забытых колоний лучше. Они молятся Богу и пытаются соблюдать заповеди. Но подлинную помощь они ожидают только от дьявола. Бог в их представлении не станет рушить горы, разить врагов или кормить голодных. Бог посылает утешение, ободрение, надежду… А вот с дьяволом всегда можно договориться — это только вопрос цены. Цена была невысока — три миллиона никому не нужных ртов.
— Так уж и ненужных, — нахмурилась Анжела.
— В большинстве своем. Это примитивное общество, идеи гуманизма и ценности отдельной жизни там в зачаточном состоянии. Две трети детей и впрямь умирает не дожив до репродуктивного возраста. Поэтому они много рожают и относятся к потере ребенка как к неизбежной, даже обязательной составляющей бытия.
Анжела кивнула. Спросила:
— Бомбы чистые?
— Ну разумеется! Протонные заряды, никакой радиации.
— И никто не пострадал?
— Мы три недели вытесняли население из долины. Лавины, оползни, психотронное облучение. Часть ушла в Империю, часть в королевство. Перевалы засыпаны снежными оползнями. Торговцы негодовали, но вынуждены были вернуться.
Люциус помедлил, потом сказал:
— Конечно, полной гарантии дать нельзя. Авантюристы, охотники, отшельники… за кем-то мы могли не уследить. Но это единицы, в худшем случае десятки людей. Война унесла бы миллионы. Они очень сурово воюют. Прирожденные воины, знаете ли.
Люциус осекся. «Что я несу» — в ужасе подумал он. «Это от волнения. Это адреналин в крови. Если она поймет…»
— Вам придется заняться перевоспитанием детей, — сказала Анжела. — Понимаю потребности Дружественного Союза в новых колонистах, но сможете ли вы адаптировать их в современном обществе?
«Дура» — с облегчением понял Люциус. «Слава Богу, она дура. Она не видит дальше того, что ей хочется видеть. Времена настоящих инспекторов, всюду ищущих двойное дно и чующих любой заговор, прошли».
— Именно поэтому мы ограничили возраст двенадцатью годами. В подростковом возрасте гипнообучатели малоэффективны, но этих детей мы воспитаем так, как сочтем нужным.
— Делайте особый упор на демократические и гуманистические ценности, — посоветовала Анжела. — Наука, технология, это все прекрасно. Но в первую очередь нас волнует увеличение поставок продовольствия и тяжелых металлов.
— Не будет ли это недемократично, Анжела? — Люциус позволил себе легкий упрек. — Вы предлагаете занять этих детей, наших будущих полноправных сограждан, на тяжелой работе. По сути, превратить в людей второго сорта. Федерация всегда строго предостерегало против подобного…
— Ну что вы, Люциус! — Анжела нахмурилась. — Вы спасли детей из примитивного средневекового общества, от ужасов войны, голода и болезней. Все мы понимаем, что не каждый сумеет адаптироваться полноценно… кто-то найдет себя в трудах на ферме или в руднике. Но, разумеется, самые способные дети должны получить хорошее образование, их надо взять в семьи! Рекомендую, кстати, вам лично принять одного-двух детей. Королевского наследника — непременно. Мальчик, вероятно, проблемный, но психологи справятся. Зато через какое-то время у вас будут основания вернуться на эту планету и получить власть в королевстве… абсолютно законно!
Люциус склонил голову:
— Благодарю, Анжела. Я так и поступлю.
Инспектор улыбнулась:
— Прекрасно. Я подпишу акт о том, что переселение трех миллионов детей из забытой колонии являлось актом гуманизма, было совершенно с полного одобрения местной власти, максимально гуманно, без причинения вреда экологии и передаче отсталому обществу опасной информации и технологий.
— Могу ли я надеяться, — осторожно спросил Люциус, — что нам позволят провести подобную операцию еще два-три раза?
Анжела подняла брови:
— Еще десять миллионов? Люциус, вы меня удивляете. У вас такие обширные планы?
— Позвольте, госпожа инспектор, я покажу вам перспективный бизнес-план! — Люциус поднялся и прошел к информационному экрану. — Смотрите… вот эти две планеты могут быть полностью перепрофилированы на выпуск сельскохозяйственной продукции. В поясе астероидов и на этих планетоидах огромные запасы руды…
— Как вы будете все это вывозить на Землю? — полюбопытствовала Анжела. — Существующий флот едва справляется.
— У нас достаточно квалифицированных техников и рабочих, особенно если на простых производствах их подменят новые граждане…
— Только после того, как они вырастут! — строго сказала Анжела.
— Ну разумеется! Так вот, мы могли бы наладить производство собственных грузовых кораблей… если Земля разрешит, конечно. — Через пять-семь лет поток продуктов и руды увеличится вдвое.
Анжела размышляла. Потом кивнула:
— Я буду рекомендовать выдать вам лицензию, Люциус. Ваши планы амбициозны, но обоснованны.
— Если бы Земля еще передала нам технологии клонирования… — рискнул добавить Люциус.
— Нет! — Анжела резко поставила бокал на стол. Покачала головой. — Даже не просите. После отделения Второго Альянса мы наложили запрет на подобные технологии.
— Но…
— Вам лично я доверяю, — твердо сказала Анжела. — Но что если после вас к власти в Союзе придут сепаратисты? Неограниченные человеческие ресурсы, плюс ваши запасы полезных ископаемых, сельскохозяйственные планеты, возможности по производству кораблей… И всего четыре гипертуннеля, ведущие к планетам Федерации! Нет, нет и нет!
— Простите, — Люциус склонил голову. — Я не мог помыслить о таком… но вы правы. Безусловно правы.
Анжела встала, потянулась — тонкое облегающее платье самым выгодным образом подчеркнула ее фигуру. Рядом с ней, как и рядом с любым землянином, Люциус чувствовал себя неотесанным и неуклюжим мужланом.
Наверное, точно так же себя ощущал король, глядя на его голограмму…
— Вроде бы пора отправляться в постель, — сказала Анжела задумчиво. — Но при этом спать еще не хочется.
Ее взгляд оценивающе пробежал по Люциусу.
— Вы не составите мне компанию, Наместник? — мягко спросила она.
Люциус опешил. Земляне отличались легкостью нравов, но вот инспектора — что мужчины, что женщины, никогда себе вольностей не позволяли.
Значит — все в порядке. Анжела ему доверяет. Она не видит никакой угрозы в планах Дружественного Союза, она представит их на Земле в самом выгодном свете… а уж бюрократы из правительства легко проведут любое готовое постановление. Долгий труд Люциуса, а до того — его отца и тайной организации «Свобода и независимость», близится к концу.
— Это огромная честь для меня, — сказал Люциус, подходя к Анжеле.
— Оставьте, Лю, — руки Анжелы крепко обвили его шею. — Здесь нет землян и колонистов, инспекторов и наместников… Только умный сильный мужчина… и женщина, истосковавшаяся по теплу…
Обнимая Анжелу Люциус даже ощутил неловкость. Обмануть инспектора, а потом еще и заняться с ней сексом… в этом было что-то нечестное.
Но такова была цена вопроса.
Люциус храпел во сне. Анжелу это скорее веселило, чем смущало — так же его волосатая грудь или слишком мускулистые, на взгляд землянина, руки. В сексе с колонистом тоже был занятный элемент новизны — он непременно хотел доминировать и любое проявление инициативы со стороны Анжелы его смущало.
Казалось бы — всего десять поколений, прошедшие с тех пор, как предки Люциуса основали Дружественный Союз, колонизировав вначале две планеты в одной звездной системе, а со временем — еще и три ближайшие звезды. И связь с Землей они никогда не теряли. И технологии получали… в разумной мере, разумеется. Но все равно, они уже другие…