С уходом Дашки работы у всех прибавилось. Женщиной она была хоть и молодой, но прямо-таки двужильной, и они с Пашей тянули на себе кучу заказов. Сейчас самый серьезный и противный заказ комбината по производству газированных напитков «Вкуснодар» был у Горыныча. Серьезным он был потому, что в случае воронцовского успеха нам гарантировали очень неплохие деньги, а противным – потому что Егору никак не удавалось связаться с первым лицом комбината, Первушиным Борисом Васильевичем. Связь с нашей фирмой держала его секретарша Римма, и Егор каждый день приходил в неистовство по причине синдрома испорченного телефона. Он пытался объяснить Римме, что сайт комбината никуда не годится в принципе, что его нужно существенным образом переделывать, чтобы он начал приносить пользу, но, судя по всему, секретарша никак не могла понять, в чем смысл оптимизации, которую ей предлагал Воронцов, и каждый раз сказка про белого бычка начиналась сначала. Егор предлагал провести качественный аудит с последующим сопровождением сайта, но Римма долдонила одно: надо, чтобы он был покрасивее.
В конце концов Воронцову удалось общнуться с самим Первушиным, который оказался мужиком продвинутым и охотно воспринимающим новые веяния. Егор сумел убедить его, что, заказав просто хороший дизайн или рекламу, успеха не добьешься. Первушин согласился на аудит, и работа нашей фирмы закипела. Егор, который уже давно излазил сайт газировщиков вдоль и поперек, чуть ли не полтора дня угробил на составление отчета по его аналитическому исследованию. Важно было, чтобы человек, ничего не сведущий в нашем деле, все понял правильно.
Чтобы комбинат не соскочил с крючка при виде длинного списка ошибок, допущенных веб-мастером при создании сайта, мы обещали Первушину его сопровождение, то есть: регулярное обновление витрины, поиск смежников, которые могли бы размещать на сайте комбината свою рекламу, и прочее, и прочее, и прочее. Мне, как уже несколько раз отличившемуся креатору, были поручены логотип и парочка слоганов, хотя комбинат ничего подобного не заказывал. Борису и Глебу, как непревзойденным концептуальным (как они себя называли) дизайнерам, Шаманаев предложил придумать для газировщиков что-нибудь эдакое, с вывертом, вроде водки «ПИЛИли ВМЕСТЕ!», чтобы потом можно было выгодно им продать после того, как обновленный сайт начнет плодоносить.
Страстотерпцы пошли по другому пути и вместо водки тут же придумали расфасовку газировки не в пластиковые бутылки, а в такие же бумажные пакеты, в которых продаются соки и молочные продукты. Конечно, выстилать пакеты, ввиду наличия в напитках углекислого газа, надо было особым материалом, но квадратные (в этом вся соль, что квадратные, а не прямоугольные) пакеты было легче складировать, транспортировать и даже утилизировать. Пакеты, в зависимости от напитка, предложено было изготавливать разных цветов и на одной из сторон помещать крупную букву, входящую в состав названия комбината-производителя – «Вкуснодар». Таким образом, на полках магазинов из пакетов, как из детских кубиков, можно было собрать слово «Вкуснодар», которое ввиду своей крупности покупатель увидел бы чуть ли не сразу при входе в магазин.
Мы уже предчувствовали, как комбинат выпадет в осадок от нашей работы и потрясающих находок, как в один далеко не прекрасный день в рабочую комнату смерчем ворвался Шаманаев. Он потребовал к себе на экспертизу все, что мы наваяли, и на полдня заперся у себя в кабинете. К вечеру Лешка выполз угрюмый и злой.
– Все – к чертям! – заявил он. – Комбинат не получит от нас ничего!
– В каком смысле? – осторожно спросила я, потому что логотип «Вкуснодара» у меня уже практически был готов.
– В прямом! – рявкнул он.
– Я уже отправил Первушину свой аналитический отчет, – сказал удивленный странным поведением босса Горыныч.
– Ну и черт с ним! Пусть какая-нибудь другая фирма занимается их сайтом!
– Не понял… – Воронцов в волнении даже приподнялся со своего места. – Я потел-потел, исследовал-исследовал, а комбинат теперь мой отчет передаст другой фирме, чтобы те пенки сняли? Так, что ли?
– И наплевать! – продолжал рявкать Шаманаев.
– Это кому наплевать? Тебе? – удивился Егор.
– Да, мне наплевать! – раздраженно ответил босс.
– Ну, а мне нет! Я столько сил потратил, а теперь, выходит, все псу под хвост?! – Горыныч подлетел к Лешке. – А деньги, Алекс?! Ты и на деньги наплюешь, которые мы должны получить с комбината?
– Обойдемся и без их денег!
– Да? А зарплата? Я планировал получить за заказ определенную сумму и все сделал для того, чтобы денежки накапали в казну фирмы и в мой собственный карман, и что теперь?
– Я это улажу, – заявил Лешка Шаман. – Никто из вас не пострадает.
– Какой добренький папа Карло нашелся! – наконец вышел из себя Егор. – Может, ты еще и по бумажной курточке с азбукой нам купишь?
– Не кривляйся, Егор!
– Я кривляюсь? Это ты ведешь какую-то странную игру. Скажи лучше честно, в чем дело.
– В самом деле, Алексей Ильич, вы объяснили бы нам, почему решили отказать комбинату, – встряла в разговор я. – Борис Иваныч с Глебом Сергеичем такой классный дизайн пачек придумали! Неужели же их находкам пропадать?
– Их идея не пропадет. Переделаем на какие-нибудь другие напитки или продукты питания, – сказал Шаманаев. – А объяснять я ничего не намерен. Я ваш начальник и… извольте исполнять мои приказания… иначе…
– Иначе что? Уволишь без выходного пособия?! – У Горыныча уже и в самом деле чуть ли не пар из ноздрей валил, как у настоящего змея.
– Могу и уволить, – глухо отозвался Лешка, развернулся и вышел из комнаты.
– Мы это уже проходили, Алекс! – крикнул ему вдогонку Егор. – Я запросто уволюсь! Только ты-то с кем останешься?
– Черт знает что!
– Ерунда какая-то, – один за другим вымолвили концептуальные страстотерпцы.
Я не выдержала и обратилась к Ирме:
– Может, ты в курсе, что все это значит?
Красавица грузинка с потерянным лицом отрицательно помотала головой.
– В общем, вы как хотите, а я не появлюсь на рабочем месте, пока не получу разъяснения по данному вопросу! – сделал официальное заявление Егор, собрал свои вещи в полиэтиленовый мешок почти такими же порывистыми движениями, как это совсем недавно делала Дашка, и не менее гордо вышел из рабочей комнаты. А потом, соответственно, и из офиса вообще.
– Ну, а что ты, Павел, думаешь по этому поводу? – Глеб Сергеич обратился к Пашке, который так и просидел весь разговор спиной к нам. – Тебе что, все равно?
– Мне не все равно, – не поворачиваясь, прогундосил бывший Дашкин муж. – Просто я единственный, кто не участвовал в этом заказе, а потому не пострадал.
– И на чьей же ты стороне?
– Я? На вашей, – ответил Пашка и наконец повернулся к нам лицом.
Я видела, что Анжелка, которая уже давно мотыльком прилетела из своего холла на звуки перебранки, с трудом сдержала себя, чтобы не броситься к нему на шею за такую с нами солидарность.
На следующий день на работу явились все, кроме Горыныча. Шаманаев из своего кабинета не выходил, а мы все вполсилы трудились над заказами, которые были временно приостановлены из-за комбината «Вкуснодар».
В обеденный перерыв мы с Анжелкой даже засиделись в соседнем кафе, чего никогда себе не позволяли, поскольку рабочее время было для нас святым.
– Анжел, а ты не помнишь, почему Горыныч уволился от вас три года назад? – спросила я.
– Ну… почему же не помню, помню…
– И почему же?
– Соответственно теперь, когда ты у нас уже совсем свой человек, я, конечно, могу и рассказать…
– Будь добра, расскажи, пожалуйста, – подбодрила я ее.
– Когда вопрос касается Горыныча, то все дело, разумеется, оказывается в женщине! – наставительно произнесла Анжела. – Шерше ля фам, как говорится!
– Как? Опять в женщине?
– Так ведь это же Горыныч! Я ж тебе говорила, что все женщины от него балдеют, и я никак не могу понять, откуда у тебя одной против него такой стойкий иммунитет.
– Не отклоняйся от курса, Анжела, – посоветовала ей я, чтобы поскорее увести от обсуждения столь скользкого вопроса.
– Ну, так я и говорю: как-то к нам в фирму пришла жена Шаманаева и… все! Ты ведь поняла, да? Можно дальше не рассказывать?
– Я, конечно, догадываюсь, – пришлось мне с ней согласиться, – но хотелось бы подробностей.
– А подробности такие, что она в него сразу влюбилась, как только увидела.
– Да ну?
– Вот тебе и «да ну»!
– И что дальше?
– А дальше она стала без конца заходить в «Шамаил», будто бы по делу, а сама – к Горынычу.
– А он?
– А ему чего? Женщина сама пристает и на все готова…
– И он, конечно, не побрезговал? Несмотря на то что Алекс его друг?
– Знаешь, Надя, тут не только Горыныч, а и любой не побрезговал бы. Шаманаиха знаешь какая красавица!
– Неужели лучше Ирмы?
