Видишь: звёздочка в небе светится?
Нагадай себе, нагадай
Этим летом со мною встретиться!
Позови меня, позови -
Даже если не знаешь имени,
Наугад моё назови
Ветру под небесами синими.
Он сделал длинный проигрыш:
- Ты, конечно, не такая, как все.
Мир твой соткан из фантазий и снов,
Где ты ходишь босиком по росе
И животных понимаешь без слов.
Вылетая по ночам из окна
Городской панельной клетки своей,
23.
Возвращаешься поутру одна,
Вновь не встретившись с душою моей... Спасибо, пацаны, - это он бросил ребятам из "Анимэ", вставая из-за синтезатора.
- Да не за что...
- Классно играл...
- Хоть когда давай... - посыпались разноголосые ответы.
Он вернулся за стол. Улыбнулся:
- Ешь, что же ты?..
...Узкая полоска пляжа была пустынна - не настал ещё купальный сезон. Валька остановил коня, соскочил, помог сойти девчонке. Забросил поводья коня на развилку в незапамятные времена выброшенной на берег коряги. И отошёл к самой воде. Подобрал в песке несколько камешков, начал бросать в воду. О Светке он почти забыл - вернулись тревожные мысли. И обернулся, собираясь ехать в парк.
Девчонка, нагнувшись, стягивала с себя трусики. Её джинсы, кроссовки и майка - новая, купленная Валькой с лотка при выезде из парка - лежали на коряге. Увидев, что Валька обернулся к ней, Светка выпрямилась, глаза её округлились, она отчаянным и без-защитным жестом прикрылась... но потом, закусив побелевшую губу, опустила руки и наклонила голову.
- Зачем это? - спросил Валька. Его вдруг охватила злость - не желание (он знал, что это такое, хотя ни разу не был с девчонкой), а именно злость. - Зачем это?! - звеняще повторил Валька.
- Я думала... - прошептала она. - Я же должна... с тобой... ты же...
- Оденься, - выдохнул Валька. - Немедленно. Сию секунду.
Он отвернулся, сел на корточки у воды, плеснул себе в лицо. Вода пахла цвелью и мазутом. Валька успел понять, что его тошнит...
...В медленно идущие на дно ошмётки непереваренного беф-строганова тыкались невесть откуда налетевшие мальки. Валька тупо созерцал это зрелище и не сразу понял, что света помогает ему встать и усаживает на корягу. Она успела одеться и теперь села рядом.
- Что с тобой? - испуганно спросила она. Валька помотал головой. - У тебя что, при-падки?!
- Припадки... - криво улыбнулся Валька. - Весь день сегодня наперекосяк... Нет у меня припадков, это возрастное...
Девчонка села прямо, недоверчиво переспросила:
- Нервное?.. - потом снова посмотрела на Вальку и сказала: - Если хочешь... если хо-чешь - я всё сама сделаю, ты не стесняйся... Я не обижусь... на тебя не обижусь. Чест-ное слово... Ты хороший...
- Не надо, - Валька посмотрел на неё и увидел, какие у Светки красивые глаза, и ужасну-лся тому, что девчонка с такими глазами...- Поехали ещё куда-нибудь. Просто так.
* * *
- Па, - Валька сел напротив, - у тебя денег нет? На завтра, а то я на нулях.
- Если я не ошибаюсь, - Каховский-старший потянулся на стуле, - утром у тебя было около ста евро.
- Сто тридцать, - честно ответил Валька. - Я их почти все отдал.
- Кому? - поинтересовался отец.
- Так... одной девчонке. Беспризорной...
- Интересно... - Каховский-старший нахмурился. - Надеюсь, не проститутке?
- Она хотела, - Валька смотрел в угол. - Она младше меня, и она хотела... Но я отказа-лся. Её Светкой зовут. Мы весь день были вместе, а вечером я ей отдал деньги... Мне стало стыдно, что я так живу... Па, - Валька посмотрел на отца, который внимательно его слушал, - почему так? Откуда их столько? Я же и раньше видел и всегда жалел...
24.
- Ты хочешь спросить, не виноват ли я? - медленно поинтересовался Каховский-ста-рший. - Я и такие, как я? Наверное, виноваты. Ты знаешь, что я хотел стать археоло-гом? - Валька ошарашено помотал головой. - Это правда, археологом... - подтвердил отец и чему-то улыбнулся. - Спроси у своего Игоря Игоревича, он расскажет... А вместо этого я стал бандитом, я бы не поверил, если бы мне сказали об этом в школе, я бы в дра-ку полез...Но мы не вырывали куски изо рта у стариков и детей, Валька. Мы не делили то, что должно принадлежать всем, сын. Воду, свет, тепло, знания... Это из-за них всё так, как есть. Из-за них, и из-за тех, кто по их указке правит страной. Русские им... - Каховский-старший замялся, глядя на молчащего Вальку. И решительно закончил: - Рус-ские им - кость в горле. Поэтому, чем больше беспризорных, больных, наркоманов, подо-нков - тем им лучше.
- А что делать? - тихо спросил Валька. Каховский-старший покачал головой:
- Что тут сделаешь, если пока ты помогаешь десяти таким, как твоя Светка - на улице оказываются сто... Тебе сколько денег?
- Я бы так не смог жить, - не слыша отцовского вопроса, пробормотал Валька. - Я бы просто не смог так жить...
- Человек привыкает ко всему, - Каховский-старший положил руку на плечо сыну. - Иди-ка ты спать, на тебе лица нет. На дискотеку-то не пойдёшь ведь?
Валька молча встал, не ответив на вопрос. Пошёл к двери. И не видел, что во взгля-де, которым провожал его отец, были боль и жалость.
6.
В воскресный день Валька проснулся почти в полдень - вялый, разбитый, с больной головой. Дома никого не было, только на холодильнике обнаружилась записка:
Валентин!
Будить тебя не стали, поехали по делам. Вернёмся к вечеру.
Родители.
Валька прочитал записку, скомкал, бросил в мусорный мешок. Он чувствовал себя таким же скомканным, как эта записка. Странно, неужели правда такая дикая нервная реакция? Как у истеричной девчонки...
Он обошёл квартиру, заставил себя выпить кофе. Пощёлкал пультом телевизора. Выключил его. Стало очень обидно - какие там дела в воскресенье? Захотелось, чтобы родители были дома.
Валька подошёл к окну. И вдруг увидел одну из отцовских машин.
Чёрный "хаммер" стоял почти у подъезда. Возле него никого не было, но двое пар-ней сидели под грибком, да и за тонированными стёклами ощущалась настороженная жизнь.
Интересно... Валька осторожно выглянул на лестничную площадку. Пролётом ни-же сидел на подоконнике охранник. Он оглянулся мгновенно, кивнул Вальке молча. У отца неприятности... но какого плана, если он оставил охранять сына не меньше четырёх че-ловек?
Валька попробовал позвонить отцу и матери - и с мобильного, и с обычного теле-фона - но каждый раз чутко засекал странноватые шорохи и попискиванья, свидетель-ствующие о том, что аппараты на прослушке. Но кто мог прослушивать отца - челове-ка, слово которого было законом от Волги до украинской границы, от Тамбова до Став-рополя?!
"Только ОНИ, - холодно подумал Валька. - Государство. ФСБ или кто-то вроде." Валька хорошо знал со слов отца, что все рассказы типа того, что "мафия бессмертна"
25.
- анекдотическая чушь. Любая мафия (и вообще любые организации) существует толь-ко до тех пор, пока это безразлично (или выгодно) государству. Как только нарушаются его интересы...
Он перестал названивать и вернулся к себе в комнату. Лёг в постель и уснул опять - глухо выключился, а открыл глаза уже только вечером. Первой мыслью было - до чего бездарно прошло воскресенье. Второй - где родители?
Как раз в этот момент зазвонил телефон. Валька сорвал трубку:
- Да?!
- Валь. Ты дома? - голос отца был спокойным, весёлым даже. - Мы едем, через полчаса будем. Что делал?
- Спал, - беззаботно ответил Валька. - За всю неделю отсыпался... Ну, я жду. Пока.
- Пока, - это был голос мамы, чуть подальше. Телефон выключился.
Валька перевёл дух. По крайней мере, они живы оба. Подошёл к окну - охрана нику-да не делась. Ну что ж...
...Он успел поесть, когда в прихожей послышались щелчки. Пулей Валька вылетел наружу и, сам от себя того не ожидая, повис на шее у отца: