- Я не согласен... Я не могу быть парламентером, я не хочу, наконец.
- Завяжут глаза и отведут в Плевно...
- Я буду протестовать... Я обращусь ко всей Европе...
Кругом расхохотались. Жозеф понял, что над ним смеются.
- Вы трус, мосье Жозеф!
- Быть храбрым я не обязывался по условию...
Когда Плевно пало, мосье Жозеф опять подал повод к бесконечным насмешкам на свой счет. Как-то является он к Скобелеву.
- Что вам?..
- Я пришел требовать должного!.. - И Жозеф принял мрачный вид.
- Именно?
- Я месяц держался здесь под огнем... В мою кухню специально стреляли турки... Для них, вы знаете, mon general, для них нет ничего святого! Но я все-таки держался. Вы на Зеленых горах, а я здесь, в Брестовце... И потому мне следует крест!..
- Какой крест?
- Георгиевский... St:. George! Какой дается всем храбрым...
- Да, но ведь вы не обязались быть храбрым по условию...
- Если бы это входило в условие, то за храбрость мне бы полагалось жалованье... Так как это сверх условия, то я требую себе крест... Вы всем медведям-солдатам дали кресты, я тоже себе хочу...
- Вы с ума сошли, мосье Жозеф!..
- Mon general... У меня есть в Каире престарелая мама... Обрадуйте ее. Если она увидит меня с крестом, она простит мне увлечение моей юности!..
Увы так его maman и осталась необрадованной....
- Денщик со мной не разлучался и не выходил из огня, а я и ему не дал креста, потому что он слуга, а не солдат. Этак мы до того дойдем, - намекал он на всем известные факты, - что и кучеров, и поварят, и всякую сволочь украсим военными орденами, а те, кто за нас умирает, никогда не дождутся знака отличий!
XXIV
В скобелевском отряде ни разу не практиковался обычай вешать кресты на прислугу. В других - крестами щеголяли денщики и кучера разных генералов, здесь - никогда. Круковский, денщик Скобелева, живший с ним в траншее, не смел и думать о таком отличии. Раз было он заикнулся...
- Ступай в строй и заслужи... За чистку сапог Георгиевские кресты не вешают...
Вообще, тут они доставались не даром.
Обыкновенно, когда присылают голосовые кресты на роту, то солдаты приговаривают их не наиболее храбрым, а наиболее влиятельным и богатым вольноопределяющимся. Скобелев никогда не допускал ничего подобного... Вот как это делалось... Подъезжает он к роте.
- Выбрали, ребята, кому кресты?
- Выбрали, ваше-ство...
- Кому же?
- Фельдфебелю - первый! - рапортует ротный командир. - Потом вольноопределяющемуся такому-то...
- Вот что, ребята, кресты должны доставаться не фельдфебелям, а тем, кто действительно стоит этого... Слышите? Самым храбрым... Поняли меня?
- Поняли, ваше-ство!..
- Ну вот... Так опять сделайте-ка выбор при мне. Господа офицеры, уйдите, пусть солдаты сами.
По второму выбору кресты достаются тем же.
- Смотрите, ребята, не честно, если вы лучших оставите без крестов... Сделайте еще раз выбор.
И если по третьему все-таки кресты достаются влиятельным людям, тогда Скобелев и навешивал их.
Раз, в одном таком случае, на вопрос Скобелева:
- Кому, молодцы, кресты приговорили?
- Я назначил их такому-то и такому-то... - сунулся было ротный командир.
- А вы какое право имеете на это?.. Вы, капитан, чего суетесь не в свое дело?.. Отнюдь не сметь вперед! Назначать голосовой крест - священное право солдата, а не ваше...
Зачастую, если несмотря на переголосовку,. кресты все-таки доставались вольноопределяющимся и фельдфебелям, Скобелев приказывал представить этих отличившихся к именным, а голосовые все-таки давали простой армейской кирилке.
- А то им ничего и никогда не достанется!
На Георгиевские кресты Скобелев смотрел в высшей степени серьезно...
- Главное, чтобы они не попадали шулерам!.. - говорил он. - Или осторожным игрокам.
- Как это?
- А так... Часто иной при генерале бросится вперед - ну и крест... А так он за другими прячется. Это и есть шулера. Осторожными игроками я называю тех офицеров, которые храбры до креста, получив же его, успокаиваются и начинают опочивать на лаврах, берегут свою драгоценную жизнь... Поняли вы меня? Это все равно, что игрок сорвет крупный куш и забастует... Георгиевский крест обязывает... Кто носит его на груди, должен быть во всем примером... Его место в бою - впереди...
И действительно, такой взгляд на кавалеров был и у скобелевских солдат. Во время сражений в смутные моменты, когда человеческому стаду нужны вожаки, солдаты сами кричали: егорьевцы, вперед!.. Кавалеры - показывай дорогу!..
Таким образом, серебряный крест был зачастую только вестником, предтечей креста деревянного. Во всяком бою первыми убитыми оказывались в свалке георгиевские кавалеры...
- Отчего вы не дадите такому-то Георгиевского креста? - часто просили Скобелева люди, власть имеющие.
- Почему... Да мой Круковский больше его заслуживает. Хоть в траншеях со мною был!
- Да ведь солдатский крест - что он стоит!
- Стоит, если мои солдаты за него жизнью жертвуют... Пускай в других дивизиях он достается даром - я у себя этого разврата не потерплю...
И тотчас же начинается потеха.
- Круковский, ты хочешь крест?
- Хочу, ваше-ство!..
- Ну, иди в строй... Заслуживай...
- В строй не хочу...
- А я тебя отправлю от себя.
- Как же вы-то сами без меня обойдетесь... Не может этого быть.
С близкими к нему лицами Скобелев был совсем юношей. Избыток жизни сказывался в этом. Он постоянно шутил, смеялся, школьничал. Если не с кем было - с денщиком.
- Обезьяна! (Круковский не отзывается - молчит.)
- Обезьяна, тебе говорят...
Тоже молчание.
- Круковский...
Тот мрачно подходит...
- Отчего же ты не являлся?
- Потому, ваше-ство, обезьяну кликали...
- Значит, ты обиделся?..
- Звестно, обиделся!..
- Ну так, поцелуй меня!.. - И Скобелев протягивает ему щеку.
Круковский целует.
- Ну, теперь не обижаешься?
- Никак нет.
- А все-таки обезьяна...
Особенное удовольствие доставляло Скобелеву выходить по утрам умываться в промежуток между нашей и турецкой траншеей... Круковский должен был следовать туда за ним. Турки, разумеется, тотчас же начинали обстреливать их.
- Ваше превосходительство... А, ваше превосходительство?
- Ну чего тебе?
- Что я вам сказать хочу...
- Что?
- Вы бы шли в траншею мыться...
- Мне и здесь хорошо... А хочешь, я тебя тут за трусость на часы поставлю...
Круковский мнется...
- Ну, чего же ты молчишь. Хочешь?
- Не хочу...
- А я все-таки поставлю...
- А тогда кто же вам служить будет... Кто?..
- Ну, пошел вон, трус!..
И осчастливленный позволением уйти с опасного места, Круковский живо убирался оттуда.
XXV
Приготовления к походу за Балканы +6 шли безостановочно. Со дня занятия Плевно до дня выступления дивизия не отдыхала. Приготовляли и чистили оружие, скупили все деревянное масло в городе для этого... Ружья Крнка никуда не годились, Скобелеву пришла в голову блестящая мысль вооружить хоть один батальон превосходными Пибоди - Мартини, во множестве находившимися в арсенале Плевны.
Я помню, какой гвалт подняло это в некоторых кружках.
- Это позор! - кричали там. - Русскую армию вооружать турецкими ружьями.
Скобелев слушал их и совершенно спокойно перевооружил стрелков Углицкого полка.
- Если бы было достаточно артиллерийских снарядов, так я и артиллерию свою снабдил бы турецкими орудиями. Я не считаю позором отнять у неприятеля то, что у него лучшее... Весь вопрос в том, чтобы сделать ему побольше вреда.
- Этак вы и под турецкими знаменами пойдете? - замечали ему.
- Нечего сказать, хорошо сравнение!.. Разве знаменами дерутся, разве знамена оружие?..
- В истории не было примера...
- Ну, это вы врете, - и он сейчас же выставил целый ряд доказательств того, что величайшие полководцы прибегали к этому средству... - У себя нет возьмем у неприятеля. Если у нас, положим, не хватит своего хлеба - так постыдно пользоваться складами турецкими, потому что это не наше, а неприятельское?.. Я и ранцы уничтожу.
- Совсем по-турецки, значит.
- Да, хорошему учиться не мешает... Если бы я не с турками, а с китайцами воевал, да подметил бы у них что-нибудь порядочное, сейчас же перенял бы... Сделайте одолжение!
И действительно, страшно отягощающие солдата ранцы были уничтожены и заменены холщовыми мешками, что вышло и легче, и удобнее... Закупка сапог, полушубков, фуфаек шла повсюду. За три недели в Габрове были заказаны вьюки и вьючные седла, заготовлялся неприкосновенный запас сухарей, крупы, наливался в бочонки спирт... И главное, заслуга Скобелева была в том, что все это было сделано помимо интендантства... У интендантства требовали того, другого...
- У нас ничего нет! - откровенно ответили эти господа Скобелеву.
