Он понял, что нужно делать, поймал ее ладонь, поднес к губам и ощутил пьянящий запах молодой нежной кожи.
– Уж кто из нас прекрасно выглядит, так это ты.
– Захотели на меня посмотреть?
Варвара плюхнулась в кресло, забросила ногу за ногу. А платье у нее далеко не самое длинное, и декольте смелое. В развязной позе она стала еще более привлекательной и соблазнительной. Но очарование, настраивающее на романтический лад, вдруг исчезло. Антипу захотелось отправиться вместе с ней в баню.
– Да вот появилось желание, – проговорил он и улыбнулся, похотливо глядя на нее.
Антип молчал, не зная, что сказать. Да и зачем говорить, если все и так ясно? Варвара давно уже разменяла свой целковый, неплохо умеет вычитывать мысли из мужских взглядов. Опыт у нее наверняка не маленький.
– Хотите, чтобы я угадала ваше желание?
– Ну, попробуй, – опускаясь в кресло, самодовольно сказал он.
– Можете считать, что я это сделала, – с кокетством прожженной светской львицы сказала она.
– Угадать мало, нужно еще и осуществить, – сказал Антип и нахально усмехнулся.
– А я что, на каком-то конкурсе? – наигранно удивилась Варвара. – Мне предложено выиграть какой-то приз?
– Так было с одной моей знакомой. Я ей коня с крыльями подарил, а она сказала, что деньгами было бы лучше.
– Все люди продаются, вопрос в цене.
– Так было с одной королевой. Я предложил ей сто тысяч долларов, а она спросила, почему так мало.
– Я не королева, не продаюсь. Мне от вас, Василий Павлович, нужно простое человеческое участие.
– В чем?
– Вы хотите об этом поговорить? – с усмешкой поинтересовалась она.
– Ну, раз уж ты здесь, то почему бы не поговорить?
– Так было с одним моим знакомым. Я пришла к нему с мороза, уставшая и голодная, а он, вместо того чтобы накормить меня и напоить, предложил мне поговорить с ним.
– Да, конечно! – встрепенулся Антип.
Действительно, девушку сначала ужинают, а потом уже танцуют. А танцы будут. Он практически не сомневался в этом.
Ксения недоумевала. Что это за дело такое, из которого нельзя выйти? Рабство в стране давно уже отменено, а мафия, она, может, и бессмертна, но не всесильна.
– Ты можешь просто взять и уехать.
– Куда?
– Да куда угодно! Сколько маленьких городов по всей стране!
– Ты поедешь со мной в один из них?
– Конечно!
– А как же институт?
– Можно в другой перевестись.
– По этому переводу нас вычислят и убьют.
– Значит, не буду переводиться. Останусь без образования. На все пойду, лишь бы с тобой быть.
– Твоя жизнь превратится в ад, – заявил Жан и покачал головой.
– Моя жизнь превратится в ад без тебя. А с тобой мне и в шалаше рай, – сказала Ксения и совершенно серьезно посмотрела на него.
– Нет, лучше отыграть дембельский аккорд и потом спать спокойно.
Жан понимал, что переборщил с обязательствами, которые на себя взял. Не надо было гнать коней и переводить весь геморрой с Вешневым на свою задницу. Но раз уж он сказал «гоп», то придется прыгнуть выше головы.
Он сделает это на свой страх и риск. Антип должен оценить его поступок и в благодарность за это выписать ему вольную. Босс поступит так хотя бы потому, что сам собирается сваливать.
– Что ты обязан сделать?
– Человек один много денег должен. Их нужно взять у него и вернуть боссу, – сказал он.
– За что должен? – спросила Ксения и настороженно глянула на Жана.
Она переживала, что человек, о котором шла речь, стал жертвой бандитского произвола. Но ведь это не так. У Антипа были свои финансовые структуры. Люди брали у него деньги под солидные проценты. Почти все возвращали долги сами, без напоминаний, но некоторых приходилось вежливо уговаривать. Именно этими персонажами и занимался Жан.
С Вешневым ситуация была немного другая. Он брал у Антипа деньги под совместный проект, должен был наладить производство и сбыт мясных полуфабрикатов, но прогорел.
– Он взял у нас кредит, очень много денег, отдать не смог и сбежал. Угадай, кто его искал?
– Ты?
– Да, я. Искал и нашел. Нас с тобой тоже найдут и очень жестоко накажут. А за что? За то, что какой-то урод взял деньги и не вернул их.
– А если ему отдавать нечем, то как же ты заберешь эти деньги?
– У него квартира в Москве есть, тут недалеко. Говорит, что она его другу принадлежит. А где он, этот самый друг? Может, его и в живых уже нет? Квартира дорогая. Если ее продать, то половину долга покрыть можно.
– А вторую часть?
– Он найдет. Главное, покрепче прижать, тогда все отдаст.
– А как прижать? – Ксения сильно переживала за Жана и заметно разволновалась.
– Есть разные методы…
– Утюг, паяльник?
– Ты неплохо информирована, – сказал он и грустно усмехнулся.
– Да это не информация, а классика жанра. А если ты его убьешь?
– Давай не будем разводить тоску! – Жан поморщился.
Он не был готов обсуждать свои методы с Ксенией. Она и без того узнала чересчур много для своей психики, не закаленной в суровых превратностях бандитского бытия.
– Если ты считаешь, что нам нужно взять этот барьер, то можно и в тоске немного побарахтаться, – в раздумье проговорила Ксения, пощипывая подбородок. – Что этот человек станет делать, если узнает, будто ты хочешь его убить?
– Пусть живет. Я хочу всего лишь забрать деньги, которые он должен моему боссу.
– А если денег нет, то как же ты их заберешь? Ему платить нечем, и тебе ничего не остается, как убить должника. Ты говоришь об этом своему другу. Я случайно подслушиваю ваш разговор, узнаю адрес должника. Мне известно, что за убийство тебя посадят. Я не хочу тебя терять, поэтому иду к человеку и предупреждаю его о том, что ему грозит смерть. Вдруг он поймет, что у него нет другого выхода, кроме как вернуть деньги?
Жан удивленно посмотрел на Ксению. Вариант хороший, для затравка в самый раз. Но как можно впутать в это дело свою любимую девушку?
– Я не могу тобой рисковать, – заявил он и качнул головой.
– А зачем рисковать? Я просто скажу, что человеку угрожает опасность. Он же не станет меня за это убивать.
– Пусть только попробует!
– Значит, ты согласен?
– Я должен подумать. – Жан озадаченно поскреб щеку.
Действительно, Ксения всего лишь скажет слово, да и Вешнев далеко не тот человек, который способен обидеть девушку. Пусть она сходит к нему, предупредит о смертельной опасности, которая из надуманной в любой момент может превратиться в реальную. А потом Ксения отойдет в сторонку, и Жан вплотную займется жертвой.
Варвара не набивала себе цену. За ужином она кокетливо улыбалась и подавала те самые знаки, которых от нее ждал Антип. Ее пылкие взгляды говорили о полной готовности этой красотки расплатиться за дорогое шампанское. Когда пришло время, Варвара оказалась у него на коленях, и он смог сунуть нос в расщелину между хранилищами блудной души.
– А танец живота? – спросил Антип, шалея от возбуждения.
– Да, конечно. Только я хочу исполнить его, лежа на спине.
Градус его желания поднялся на запредельную высоту. Давно у него уже ни с одной такого не было.
Антип уложил Варвару на спину. Она ловкой змеей выползла из своего платья, обвила ногами его бока.
Это все было вчера. А сегодня Варвара собиралась домой. Она вымыла, высушила и уложила волосы, навела макияж и скинула халат, обнажила свое стройное тело.
– И не отвернешься? – спросила танцовщица, надевая платье.
– Глаз не могу оторвать.
С утра у него не заладилось, зато ночью он чувствовал себя стойким оловянным солдатиком. Сейчас ему очень хотелось отстоять еще одну смену. Варвара знала, что к вечеру это его желание станет невыносимым. Именно поэтому он должен будет встретиться с ней.
– Голых женщин не видел?
– Таких красивых, как ты, – нет.
– Ой ли! – Она внимательно посмотрела на него, ее губы изогнулись в польщенной улыбке.
Антип действительно был очарован ею. Она в том нисколько не сомневалась.
– Так и смотрел бы.
– Хорошего понемногу! – Варвара вжикнула «молнией» на платье.
– Я тебя сегодня жду.
– Вот как? – Она удивленно глянула на него.
– Да, жду!
– А я собиралась для тебя сегодня станцевать.
– Вот и я о том же! – возбудился он.
– В «Кафешантане».
– Я обязательно подъеду!
– Я буду ждать.
– А потом мы поедем ко мне.
– Не знаю. – Варвара грустно улыбнулась.
– Что ты не знаешь? – вскинулся он.
– Сегодняшнюю ночь я обещала другому.
– Кому другому?! – Антип как ужаленный вскочил с кровати.
Вчера он даже не возмутился бы, услышав такое. Тогда Варвара была для него шлюхой, пусть и дорогой. Сейчас он считал ее точно такой же особой, но уже своей, не хотел делить ни с кем.
– Я должна рассказать тебе обо всех своих мужчинах?
– Теперь у тебя есть только один мужчина!
– Ого! – Она глянула на него, как на клинический случай из жизни дурдома. – Я так не играю!
