Какое-то время мне пришлось сидеть на кухне и слушать бабушкины истории. Но меня спас счастливый случай, ей кто-то позвонил по телефону, и, воспользовавшись этим, я быстро ускользнула в свою комнату. Разобрала сумку, переоделась в домашнюю одежду. Собрала волосы в хвост.
Снова прошла на кухню, открыла холодильник – чего бы перекусить?
– Тома, я сейчас котлетки пожарю! – раздался голос бабушки. Она больше не разговаривала по телефону. Я улыбнулась. Обожаю бабушку. С ней самой не приходится делать абсолютно ничего – она сама все сготовит, положит в рот. Разве только жевать приходится самой. Дома ситуация другая. Родные постоянно пропадают на работе, и готовить приходится мне на всех троих.
Вскоре передо мной стояли две тарелки. Одна с аппетитно пахнущими пухлыми котлетками, и вторая – с салатом из огурцов. Я запивала все это томатным соком.
– Расскажи мне что-нибудь! – попросила бабушка, – как ты там живешь? С кем дружишь?
Я застонала про себя – я же все рассказала, пока шнурки развязывала.
– Ну, у меня там есть друзья, – сказала я. Хотя назвать их друзьями тяжело. – Мы ходим вместе в парк, в кино… На роликах катаемся. – На роликах с одноклассниками мы катались всего один раз. И в кино ходили один раз. И то из-за того, что отменили три урока в середине учебного дня, нужно было чем-то себя занять. А в парк мы не ходили ни разу.
– Это хорошо, что есть друзья, – кивнула бабушка, – друзья – самое главное в жизни. Чем больше проходит времени, тем тяжелее найти друзей. В школе легче всего заводить знакомства.
Ну, я бы так не сказала…
– А я тут вчера видела мальчика, ну, помнишь, ты играла с ним в детстве, – вилка выпала у меня из рук. Я полезла под стол доставать ее.
Подошла к раковине и стала мыть ее. Вилка снова выскользнула из рук – на этот раз она упала в раковину.
– И что? – тихо спросила я. Раньше бабушка никогда не заводила разговор о Стасе. – Как он?
– Ох, какой красивый мальчик стал… Такой красивый, не описать словами… Жалко, что хулиганит много. Но все они в этом возрасте такие.
– Хулиганит? – переспросила я.
– Да, встретила его маму. Говорит, сил с ним нету никаких. В школе жалуются на него, все время родителей вызывают. Говорят, обижает других ребят.
Я вздохнула. Дашка писала тоже самое.
– А он поздоровался с тобой? – спросила я. Мне было интересно… Здоровается ли он с моей бабушкой? Если да, то значит, что он помнит меня… Я прикусила губу. Я вспомнила Умку.
– Поздоровался, а как же? Он всегда здоровается. Улыбается мне. Ох, какой же красивый парень… Вчера идет, рубашка расстегнута… Какие плечи, какая фигура…
Бабушка замечталась.
– Эх… Была бы я лет на шестьдесят моложе…
Она кокетливо засмеялась.
– Эх, Тамарка, уведут парня… Я вижу, что он то с одной девочкой ходит, то с другой. У тебя преимущество есть – вы все-таки вместе столько лет дружили… И чего разошлись? Гуляли бы сейчас вместе под ручку да под березкой бы на лавочке сидели.
Вместе? Нет! Ни за что! Мне даже представить такое стыдно и противно. Он никогда не простит мне того, что я сделала. А я никогда не прощу ему смерть Умки. Только дьявол способен на такое.
Бабушка подкинула мне ценную информацию – раз она здоровается с ним, значит, они пересекаются. Мне нужно быть осторожней, когда я буду уезжать.
После ужина я помыла посуду, потом мы с бабушкой вместе посмотрели какую-то передачу, и я ушла к себе в комнату.
Я открыла окно и вылезла на крышу терраски. Крыша была мокрая – недавно шел дождь. Мои тканевые тапочки мигом промокли. Было довольно зябко – на дворе поздний вечер, солнце уже давно скрылось.
От холода по телу пробежала дрожь. Обхватив себя руками, я долго смотрела на звездное небо – оно было удивительно ясным, значит, завтра будет хорошая погода. Я старалась ни о чем не думать. Просто не пускала в голову мысли, которым там не место.
Когда зубы стали отбивать барабанную дробь, а ладони превратились в две ледышки, я перелезла через окно обратно в комнату.
Я осталась у бабушки на три дня. Первые два дня прошли спокойно. Мне не нужно было выходить из дома. Мне хотелось увидеться с Дашкой – но подруга укатила на море с родителями.
На третий день случилась неприятность. Бабушка заставила меня выйти из дома.
– Томочка, сходишь на почту? Мне нужно посылку отправить тете Маше, здесь кое-какие из вещей ее, ей они очень нужны, а сама она не может приехать… Вот, решили мы с ней почтой отправить. А я вся в делах… Тут недалеко, на соседней улице…Ну, ты наверное помнишь…
Я схватилась руками за прядку волос и стала завязывать ее в узел. Прямо напротив почты располагался тот самый магазин, где мы со Стасом в детстве покупали разные вкусняшки…
– Хорошо, я схожу, – вздохнула я.
Я натянула джинсы и серую толстовку. Погода в середине лета выдалась довольно прохладной. Я натянула капюшон низко на голову и вышла за калитку.
Чтобы уменьшить вероятность встречи с врагами, я пошла через пустырь, и вышла к зданию почты с другой стороны.
Я хотела уже толкнуть дверь, но тут вдруг увидела объявление на двери. Почта закрыта на ремонт. И даны адреса ближайших почтовых отделений. Я застонала – они все были так далеко.
Но делать нечего, придется идти. Я шла по самому краю дороги, пробираясь чуть ли не по кустам, чтобы сделаться более незаметной. Через двадцать минут я дошла до почты.
Я быстро открыла дверь и вошла внутрь. И выдохнула от облегчения. Я немного боялась открытых пространств, где я вся была на виду. Куда легче находиться в четырех стенах.
Я провела на почте полдня. Сначала отстояла огромную очередь, затем долго заполняла бланк – переписывала его несколько раз из-за ошибок – а потом мою посылку оформляли целую вечность.
Наконец, я вышла из здания. Снова почувствовала себя неуютно. Я пошла другой дорогой – в обход. Эта дорога была менее людной.
Начался дождь. Колючий, холодный. Дождь становился все сильней и сильней. Моя толстовка вскоре промокла.
Я шла по дороге, черпая кроссовками лужи.
Вдруг за спиной послышался шум мотора. Мимо, обдав меня сырым ветром, на квадроцикле пронесся парень.
По телу пробежала волна электричества. Ноги подкосились. Я не видела лица парня, но каждой клеточкой своего тела почувствовала рядом Его присутствие.
Стас. Он не видел меня.
Я не помню, как добралась до дома.
Дома меня распирало от любопытства. Несмотря на то, что Дашка была в роуминге, я написала ей. Спросила: есть ли у Стаса квадроцикл? Она ответила, что есть. Отец подарил ему квадроцикл, чтобы хоть чем-то его заинтересовать и отвлечь от его жутких увлечений.
Этим же вечером, к большому огорчению бабушки, я уехала обратно. В такую далекую и безопасную Москву.
На станции я забилась в самый дальний угол. Когда подошла электричка, я быстро открыла дверь и вошла внутрь. И выдохнула от облегчения.
Дома меня встретили хмурые мама с дядей Костей. Я испугалась – неужели я что-то натворила? Стала напряженно думать, но так и не вспомнила ничего, чем я могла бы вызвать их недовольство.
– Томочка, – смущенно сказала мама. – Нам с дядей Костей надо с тобой серьезно поговорить.
Ох, как я не любила подобное начало разговора… По их смущенным улыбкам и бегающему взгляду я поняла, что в этот раз накосячили они, а не я. Они что-то натворили и не знали, как мне об этом сказать.
Мы сели за кухонный стол.
– Тома, – начала мама свой странный разговор, – ты же знаешь, в нашей семье последнее время трудновато с деньгами.
Я кивнула.
– Дядя Костя хорошо получает, только работая по контрактам…
Я снова кивнула. Он часто уезжал в командировки. Обычно командировки частые и недолгие – он уезжал на несколько дней. Я не понимала, к чему мама клонит.
– Дочка, ты же знаешь, я устроилась на новую работу… Работа аудитора – это вечные проверки, вечные командировки… Порой меня не бывает дома по семь дней в неделю.
Я насторожилась. Мне казалось, что я стала улавливать, к чему она клонит.
– Ты находишься дома совсем одна, а это не годится. Я вся на нервах на работе – как ты там одна?
– Но я уже не маленькая! – стала спорить я. – Мне четырнадцать! Я сама могу о себе позаботиться!
Но мама только качала головой. И продолжила:
– И мы с Костей решили, что тебе будет лучше снова переехать к бабушке и вернуться в свою старую школу.
Внутри у меня все похолодело. Вернуться в школу? В мою старую школу?
В той школе учился человек, который желал мне смерти.
– Нет! Я не перееду туда! – горячо кричала я, нервно ходя по кухне. – Я уже взрослая! Я могу сама за собой присмотреть! Мне не нужна бабушкина забота!
– С бабушкой тебе будет лучше, – настаивала мама. – За тобой должен присматривать кто-то из взрослых, я не допущу, чтобы ты жила одна круглые сутки.