Пнув ногой один из них, сталкер опустился на него, уселся спиной к
команде и закрыл глаза, предпочтя остаться наедине со своим отчаянием.
— Пожалуй, я просмотрю данные Меченого, — скромно предложил Уотсон, но ответа не последовало. — Я успел их скачать на свой КПК. Может, найду
что-то полезное.
Неопределенно взмахнув рукой, Уотсон встал и скрылся в дальнем отсеке, утянув за собой матрац. Чтобы ему уж точно никто ничего больше не
сказал.
— А я проверю снаряжение, — невозмутимо изрек Фармер, сгребая винтовки в кучу. — Да и за выходом пригляжу.
Литера, оставшись в одиночестве, какое-то время не шевелилась. Она была очень бледна, о чем-то думала и иногда утирала нос без видимой причины.
Затем девушка поднялась, прошла в отсек к Борланду и присела возле него. Осторожно, словно опасаясь удара током у коснулась широкой спины сталкера и
осталась сидеть так.
— Не жалеешь, что пришла сюда? — спросил Борланд, медленно открывая глаза.
— Нет, — ответила девушка. Борланд тихонько вздохнул.
— Знаешь, — проговорил он. — Если бы тебя там не оказалось, я бы убил Меченого.
— Я понимаю, — кротко ответила Литера.
— Ты делаешь меня слабым.
— Мне уйти?
— Нет. Не надо.
— А что мне сделать? Просто скажи, что мне делать.
Сталкер ничего не ответил, и девушка прижалась к его спине, крепко обняла и положила подбородок на плечо. Борланд сжал ладони Литеры.
— Хочу сказать тебе кое-что, — начал он, глядя перед собой в стену. — Я привык всегда побеждать. Но не потому, что я лидер или герой. Просто я
очень боюсь проигрывать. Не умереть боюсь, а сдаться. Ведь после этого жизнь уже никогда не будет прежней. Проходит время, ты вспоминаешь, как шел к
чему-то и сломался на середине пути. А затем понимаешь, что ведь можно было тогда что-то предпринять, и говоришь себе: черт побери, я протормозил!
Расклеился и начал ныть, когда можно было сделать то-то и то-то. Вот чего я боюсь. За мной не в первый раз охотятся, должен тебе сказать. Но чтобы
вот так, не ясно, кто и зачем… Я не представляю, как это вынести. Не то чтобы покорился судьбе, но… Не знаю, как объяснить.
— Пройдет время, — произнесла Литера, — и ты будешь вспоминать все это как очередное приключение. Если захочешь.
— Да. Это лучше, чем вспоминать об отчаянии.
Борланд стиснул зубы, чувствуя, как в нем растет уровень адреналина, и всеми силами начал повышать его еще сильнее. Волна за волной, в такт
глубокому дыханию. Эффект наступил довольно быстро. Он выше поднял голову, злорадная улыбка проявилась на его лице.
— У тебя в жизни было множество побед, — уверенно сказала Литера. Ее губы находились всего в нескольких сантиметрах от его щеки. — Вспомни
любую из них. Вспомни все.
Борланд встряхнул головой.
— Ты выстоишь и победишь, — сказала девушка. В ее голосе снова появились нотки волнения. — Просто потому, что…
— …другого варианта нет, — закончил Борланд.