— Обидел, — эхом произнесла Эйта и грустно усмехнулась. — Вышло так, — вздохнула она. — Я особо и не выбирала.
— Ну а теперь?
— А что теперь? — не поняла девушка.
— Теперь что выбора тоже нет? Тебя тут, в лесу, что‑то держит?
— Держит, — повторила Эйта и снова усмехнулась. — Это мой дом, другого у меня нету.
— А родных тоже нет?
Девушка отрицательно покачала головой.
— Тяжело одной, — сочувственно сказал Егор. — Я вот тоже один. Батя погиб, а мамки своей я не знал никогда.
— Это как? — уточнила Эйта. — В родах померла?
— Нет. Вернее, я не знаю, — Егор вздохнул. — Меня отец один на ноги подымал, а про то, где мать, никогда не сказывал и обещался выпороть, если настаивать сильно буду.
— И ты не настаивал?
— Попробовал как‑то, — мужчина вздохнул и потёр поясницу.
— Выпорол, — догадалась девушка.
— Да, — Егорка снова вздохнул. — У бати слова с делом не расходились.
В доме воцарилась тишина, каждый вспоминал свою семью. Эйта своих помнила плохо. Она чаще вспоминала запах дома, его ощущение. Мать тоже больше по запаху вспоминалась. Аромат домашних щей чётко ассоциировался с матушкой, помнила Эйта и её ласковые руки, глядящие её по голове, а вот лицо в воспоминаниях и снах постепенно стиралось. Отец тоже в памяти всплывал урывками. Вот его нарядная синяя рубаха, он слезает с телеги, из города вернувшись, маленькая Добронега пытается протолкнуться поближе, но более сильные братья её отталкивают. Она начинает реветь, а батя, раздав шутливые подзатыльники мальчишкам, берёт её на руки. А у него борода щекотучая. Вот у дядьки Втора борода колюча была, а у отца мягкая. И пахло от отца так…, — девушка не находила определения. — Только у него был такой запах. Родной. Любимый. Успокаивающий. Воспоминания навалились и мелькали одно за другим. Сначала родители и братья, живые, а потом мёртвые. Эйта вздрогнула всем телом и вскочила на ноги.
— Ты чего? — поднялся и Егор. — Случилось что?
— Нет, вспомнилось, — девушка нахмурилась. — Тебе возвращаться пора, а не то ночевать в лесу придётся.
— Да, пора, — дружинник пошёл к двери. — Прости, коли что не так. Будешь в городе, заглядывай, буду тебя рад.
— Загляну, — кивнула Эйта, но мысли её были далеко.
— Надеюсь, ещё свидимся, — Егор поклонился и вышел.
— Егор, — колдунья нагнала парня, когда тот уже на коня садился. — Погоди. Князю своему передай, не хочу я с ним вражды.
— Это хорошо, — Егорка счастливо улыбнулся.
— Но и служить ему не буду, — продолжила Эйта.
— Может, передумаешь? — дружинник сник.
— Нет, — девушка уверенно покачала головой. — Счастливого пути.
— Спасибо, — Егор ещё раз поклонился колдунье и пошёл туда, где оставил своего коня.
А Эйта вернулась в дом, она задумчиво убрала посуду, вытерла стол, а потом села к окошечку и снова стала вспоминать. Батю, мамку и даже противные братья и те теперь казались такими хорошими, такими родными. А ещё девушка вспомнила, что где‑то есть у неё родня, дядька Втор, брат отца и у матери вроде как родня вне Поляновки была. Только вот Эйта даже не представляла как их найти можно. Они вроде как и живы были, но что толку, если живы они только в воспоминаниях. Эйта тяжело вздохнула и встала. Одна она на всём белом свете, нет у неё никого.
Часть 6
Князь Еремей сидел у постели Милады. Девушка спала, а он всё сидел и смотрел. Смотрел и сердце его сжималось. И злился на себя от бессилия, ну да только от злобы той толку было мало. Поправиться Миладушке она не помогала. Молодая княжна заболела недавно. И сначала внимания её болезни никто не придал, ну захворала чуток, с кем не бывает, но потом стало ясно, что чутком не обойдётся. Только вылечивали одну хворь, как на девушку тут же наваливалась другая. Розовощёкая, пышнотелая Милада за неделю похудела, побледнела и вот уже третий день с кровати не вставала.
В комнату вошла княгиня, потрогала дочкин лоб и вздохнула.
— Будто проклял кто.
— Проклял? — Еремей поднялся. — Проклял. Ведьма.
— Тише ты, — зашипела на него жена. — Миладу разбудишь, — она подхватила мужа под локоток и потащила их горницы. — Причём тут ведьма? — громким шёпотом спросила она уже за дверью.
— А кто её ещё проклясть мог? — поинтересовался Еремей. — Только ведьма лесная. Она разозлилась не на шутку, вот и мстит. Ну, я её.
— Погоди, — княгиня задумалась.
— Что? — Еремей злился.
— Как она Миладу могла достать? Люди говорили, твой волос у неё остался.
— Значит через меня, — но тут князь понял, что ему донести жена пыталась. И ведь точно, как девушку через него достать могли? Милада ж ему не родная кровь. — Так как же? — растерянно спросил он.
— Не знаю, — княгиня покачала головой. — Может, съездишь к ведьме, пусть она девочку наша вылечит.
— А если это она её прокляла?
— Да за что ж её? Еремей, не дело это с колдуньей во вражде жить. Ежели она, значит сердится сильно. Тогда извиниться надо и найти способ мирно с ней сосуществовать. А ежели не она, тогда помощи просить.
— Как ты себе представляешь мирный договор с ней? — князь нахмурил брови. — Она на землю нашу претендует, а у нас и так земли не слишком много, чтобы абы кому огромный кусок леса уступать.
— Князь, Егорка из лесу, от ведьмы вернулся, — вбежал наверх слуга. — Живой.
— Пошли, — княгиня поспешила вниз, увлекая мужа за собой.
Князь Еремей внимательно выслушал всё что рассказал его дружинник, ну да только эта информация ему мало что давала. Ну сирота ведьма, и что с того? То что мирно жить хочет, хорошо, понять бы ещё, что она под миром подразумевает.
— Скажи, а про княжну Миладу она ничего не говорила? — спросила княгиня.
— Нет, — покачал головой парень. — Хотя… Он сморщил лоб, пытаясь вспомнить. — Мелькнуло что‑то, только я не понял, к чему она это сказала, и забыл.
— Вспомни, — рявкнул князь, и Егор аж отшатнулся. — Прошу тебя, это важно, — тише добавил Еремей.
— Не помню, — парень покачал головой. — Прости князь.
— Хорошо. Сейчас ступай, но коли вспомнишь, сразу же ко мне. Слышишь? Что бы там не было.
— Хорошо, — пообещал Егор, и только князь вышел за порог тут же вспомнил.
— Княже, — кинулся он вдогонку. — Она сказала, что ежели я буянить буду, то мало мне не покажется, а потом добавила, чтобы обманывать её, как княжна наша, не я думал даже. Правда, я не понял, к чему она Миладу помянула.
— Так и сказала? — уточнил Еремей.
— Да, так и сказала, — подтвердил Егор.
— Спасибо, — Еремей подумал и направился в спальню дочери.
Девушка тревожно спала, и князь сел у открытого окна. «Обманывать как княжна», — он погладил бороду. Что же она под этим в виду имела? Как же Миладушка её обмануть могла, они ж не виделись никогда. А может, ведьма в город наведывалась? Точно, личину сменила и пришла. Нет, узнай о том Милада, она бы молчать не стала, предупредила бы. Она ж вон как за него волнуется, амулет ему принесла. Амулет, — Еремей застонал от своей догадки и достал из‑под рубахи простой неотёсанный чурбачок на верёвочке. Не так давно Милада его подарила и умоляла надеть и никогда–никогда не снимать. Говорила, он его от всех напастей защитит. А он надел, ему не жалко, лишь бы дочка не волновалась понапрасну.
— Миладушка, — Князь подошёл к приёмной дочери и погладил её по волосам. — Что же ты наделала, девочка моя? Да неужто у тебя ума хватило к ведьме пойти? И ведь дурой никогда не была, а тут, — Еремей покачал головой и пошёл искать дочкину служанку. На ту особо и давить не пришлось. Сначала девка, конечно, отнекивалась, но потом разревелась и призналась, что действительно ездила княжна в лес к колдунье. Про обман служанка ничего не знала, ну да Еремей и сам два и два сопоставить мог. Кабы Милада сказала, для кого ей амулет нужен, ведьма бы ни в жизни делать не стала, значит, обманула княжна лесную колдунью. Но Эйта обман раскрыла. Еремей сжал кулаки. Первым порывом было прямо сейчас оседлать коня, нагрянуть посреди ночи и убить мерзавку спящей, забыв про честь воинскую и совесть. Но князь понимал, что, во–первых, ночью в лесу он далеко не уедет, во–вторых, ведьму о его приближении наверняка предупредят и, в–третьих, не факт что смерть колдуньи Миладе поможет. Может статься, что дочь его вслед за ведьмой в могилу сойдёт.
— Егора ко мне, — велел Еремей и нервно заходил по комнате.
— Звали, княже? — дружинник появился тут же, на ходу завязывая пояс.
— Звал, — кивнул князь. — Ты прости, что отдохнуть не даю, но мне важно всё по ведьму знать. Она когда про мир говорила, как это звучало?
— Да обычно, — не совсем понял чего от него хотят Егорка.
— Как? — повторил Еремей. — Со страхом? Как победитель? Как?
— Скорее устало, — ответил мужчина. — Мы за родных заговорили, она вспомнила что‑то, расстроилась. Потом сказала, что мне пора ехать. Ну я и пошёл, а она догнала, окликнула.
— И?
— Обещалась в гости заглянуть, коли в наших краях будет. Я пригласил. А потом передать велела, что враждовать не хочет. Мне кажется, хорошая она, княже.