– И что это, по-твоему? – зло буркнул ей Димка.
– Похоже, это реальное прошлое… – на полном серьезе ответила Сонька. – Век восемнадцатый там… Ну, девятнадцатый. До отмены крепостного права, – подумав, уточнила она. – Я, конечно, не историк, но…
Почему-то Димон сразу ее словам поверил, и непонятно, что сыграло свою роль – то ли полное отсутствие фальши в поведении старухи и мужика с бабой, то ли Сонькин серьезный тон. Как бы то ни было, но ноги (почему-то ноги) у Димона похолодели.
– Ты соображаешь, что говоришь?! – зашипел он Соньке в ухо. – Если это хрен знает какой век, то как нам из него выбираться?
А тем временем уже и к усадьбе подошли. Она оказалась довольно большим двухэтажным деревянным домом. Бабка, все еще причитая по поводу бессовестных татей, провела Димона в помещение, усадила за стол, а тут откуда ни возьмись прибежала та самая Дунька с луга на пару с еще какой-то теткой, и уже совместно они начали таскать на стол еду. Пироги, холодных кур, фрукты какие-то в сахаре, да кувшины с чем-то однозначно питьевым. Димон первым делом хлебнул из одного кувшина большим глотком, и только после этого почувствовал, что бацнул вина.
– Романея вашего батюшки запасов, – любовно сказала всеми руководившая бабка. – Ты уж прости, барин, за скудный хлеб – не чаяли, не ждали тебя, оно ужо осьмой год, как ты за море уехал…
– Угу, – невнятно пробормотал Димон, узнав такие пикантные подробности своей биографии. Хлебнул из второго кувшина, понял, что там квас. И налег на пироги.
– Кушай, Митенька, кушай, – умильно сказала тем временем бабка. – И ты, малец, не обидь нас…
Малец, то есть Сонька, аж поперхнулся. А тем временем старуха куда-то исчезла.
Слопав первый кусок пирога, Димон обнаружил, что жрать ему хочется прямо жутко, и начал метать со стола все подряд. Тем более и вкус у продуктов был какой-то другой, однозначно. Натуральный, что ли?!
Сонька, все-таки снявшая свою кепочку, под которой обнаружились рыжие волосенки, затянутые в хвостик, задумчиво сказала:
– Нет, это однозначно прошлое. В наше время такой еды нет. И еще – ни одной ЛЭП по дороге не попалось, я специально смотрела. И поведение людей, и речь, и…
На полный желудок все Сонькино бормотание Димону показалось каким-то бредом:
– "Однозначно прошлое", – громко икнув, передразнил ее он. – И ЛЭП ей не видно. Ну и чо? У всяких сектантов тоже никаких ЛЭП, и живут они хрен знает где, куда не ступала нога человека. Вон, щас отъедь отсюда километров пятьдесят…
– А как мы оказались за пятьдесят километров? – внезапно зло спросила его Сонька. – Ты об этом подумал? Меня вместе с машиной швыряло, да, но не на пятьдесят километров же!
Димон икнул и не нашелся, что ответить.
В этот момент со стороны закрытой двери послышалась какая-то возня вперемежку с воплями, – судя по всему, вопли были бабкины – "Не пущу к барину, не пущу, трапезничает!" – и чье-то глухое бормотание: "Глафира, особое дело, я скоренько!". Дверь открылась, внутрь просочился мужик, быстренько отрезал рвавшуюся вслед за ним Глафиру и, держа спиной дверь, начал с порога:
– Барин Димитрий Савельич, не гневись, что…
Тут у мужика отвисла челюсть. Он внимательно посмотрел сначала на Димона, потом – на Соньку, закрыл рукой глаза, сказал сам себе:
– Глюки, сдрисните отсюда по-хорошему.
Отставил руку от глаз, еще раз глянул на обоих, решительно подпер дверь, в которую еще билась Глафира, какой-то первой попавшейся под руку мебелью, и шагнул к Димону.
– Слышь, мужик, те чо надо? – подозрительно спросил Димон.
– В каком году Гагарин в космос полетел? – вместо ответа спросил их обоих мужик в лаптях.
– В тыща девятьсот шестьдесят первом… – автоматически ответили оба.
Мужик замер и снова посмотрел сначала на Димона, потом на Соньку.
– Слава яйцам! – наконец со слезой в голосе сказал он. И с облегчением плюхнулся на лавку напротив вконец опупевших Димона с Сонькой. – А я-то думал, я один в этом каменном веке! Как дурак без ансамбля!
Поискал по кувшинам, быстро нашел тот самый, что с винищем, щедро набулькал в чашку, вылакал и облегченно вздохнул:
– Уф-ф-ф!
– Я извиняюсь, – тем временем произнесла Сонька. – Я так поняла, что мы вам теперь ансамбль составим? Или как?
Мужик махнул на нее рукой и опять обратился к Димону:
– Вас-то как сюда занесло?
– В смысле – занесло? – по-прежнему настороженно откликнулся Димон. – Я че-то все меньше начинаю понимать, где мы вообще. Сюда – это куда, в конце концов?! Может, хоть ты объяснишь, а? Че тут за дурдом? Че за старообрядческие мотивы? Че тут за… за лапти вообще?!
– Не ори, пацан, – примирительно сказал ему мужик. – Я так понял, вы только что сюда прибыли и ни фига еще не разумеете. Я тоже долго втыкал, где и как. Значит, вот какие дела. Зовут меня Юра. Юрий Михалыч.
– Лужков, блин, – зло пробормотал Диман, чувствуя, что у него начинает съезжать крыша.
– Ну да, – мрачно ответил мужик. – Как Кепку. Вы ж тоже из 2006 года?
– Нет, – ответила Сонька. – Мы, вообще-то, еще несколько часов назад в 2009 были. Только сейчас черт знает где.
– Ни хрена себе! – оживился Юрий Михалыч. – Прям гости из будущего! Ну, вэлкам в далекое прошлое, господа и дамы! Я уж отчаялся, думал, сдохну здесь, в этом средневековье! Хозяйство – натуральное, право – крепостное, етит его налево, сортир – на улице!
– А… здесь год-то сейчас какой? – осторожно спросил у Юры Димон.
– А здесь лето господне 7207-ое, – вздохнув, ответил тот. – По-здешнему.
– А по-русски?! – офигел Димон.
– Судя по всему, 1699 год, – ответило забившееся на всякий случай в угол существо. – На престоле Петр I, но он введет летосчисление от рождества христова только в 1700 году, то есть в 7208-ом. И еще новый год не с первого сентября праздновать будут, а с 1 января.
– Ну, я так примерно и посчитал, – согласно ответил чувак, с уважением глянув на Соньку. – Это да, тут скоро новый год будет, месяца через полтора…
– А ты откуда знаешь?! – обернулся к Соньке Димон.
– А я учебники племяннику на днях покупала, – безмятежно объяснила та. – Школьные. История России, седьмой класс. Пока в пробке стояла, просмотрела…
– В пробке стояла… – ностальгически произнес тем временем Юра. – Бляха-муха, я тут два года всего, но, блин, многое бы отдал, чтобы тупо постоять в пробке… – и трагически всхлипнул.
– Фигня какая-то, – тем временем сказал Димон, подумав. – Мы, значит, из 2009 года попали сюда. Ты из 2006 – сюда же… Ничего не понимаю.
– Если б я чего понимал, – грустно ответил Юра, набулькивая себе еще одну чашечку.
– Да ты вообще как сюда попал, Юр? Каким образом? – спросил у него Димон.
Тот пожал плечами и просто ответил:
– На тракторе.
– На чем? – в один голос вскрикнули и Сонька, и Димон.
Юра несколько обидчиво уточнил:
– На тракторе "Беларусь". МТЗ-80.
И, поскольку оба собеседника смотрели на него примерно как на незнамо как появившуюся в средней полосе России и к тому же с перепуга ожившую статую с острова Пасхи, счел нужным объяснить:
– Я вообще-то производством занимаюсь. То есть занимался. Заводик у меня. Маленький, но свой, шифер производит, цемент, смеси всякие, то-се. В Тверской области заводик, я сам-то в Москве живу. Ну и поехал я как-то на инспекцию. А там главный инженер у меня – чудак, но человек неплохой, погнали, говорит, в мою деревню родную, ну, тоже там, в той же области, все равно выходные, хоть свежим воздухом подышишь…
– И чо? – поинтересовался внимательно слушающий Димон.
Юра поднял на него глаза:
– А ты че, не знаешь, как у нас воздухом дышат? Не? Ну ты, пацан, совсем жизни не знаешь…
Димон забурчал что-то злобное: дескать, выплыл тут мужик в лаптях, на тракторе, и из средневековья, где сортир на улице, а еще и жизни учить пытается. Но любопытство пересилило, и он быстро заткнулся, жестом подбодрив Юрия Михалыча: давай дальше.
Тот и продолжил. А что – рассказывать ему об этом здесь было просто-напросто некому, поэтому Юрий Михалыч старался как мог:
– Ну, значит, приехали в деревню с главным инженером и моим замом. У него там дом, у инженера. Тот кричит: "А давайте я вас самым натуральным деревенским самогоном угощу, вы, поди, забыли, когда в последний раз самогонку пили, все виски да бренди мерзкие!" Мы, естественно, ну, давай. Так принес он такую бутылочку… Солидную бутылочку, – уточнил, почему-то потупившись, Юра.
Помолчал и продолжил:
– Сначала было весело. Ну-у. Понимаете, просто весело, и пьяным-то себя никто не чувствовал. Ну, нет так нет, пьем дальше, значит. Чувствуем – немного забирать начинает. Тут Вовка, главный инженер, и говорит: "А пойдемте-ка в клуб на дискотеку! Давно, чать, на дискотеке не были в клубе, а?" Ну, мы, естественно аки хор мальчиков-зайчиков: "Давно, давно!" – и полетели! Идем полем, клуб-то в соседней деревне, а тут раз – трактор стоит. Ну, мне этот главный инженер невесть с чего и начни: "Вот ты, Михалыч, машины всякие водишь, на самолете, говорят, даже за штурвалом как-то летал, людьми – прорвой такой – руководишь, а вот простой сраный трактор не осилишь! Спорим, не сможешь ты на нем поехать?!" И это он мне говорит?! – внезапно вскрикнул Юра, должно быть, в красках переживая тот случай. – Да я, блин, в детстве на этих тракторах…