Царь велит принести меч и разрубить младенца пополам, чтобы каждой из претенденток досталось поровну. Одна из женщин согласна на такое решение, а другая умоляет судью отменить его: она готова отдать сопернице ребенка, лишь бы он остался жив. Нетрудно догадаться, кто из них был настоящей матерью, и Соломон приказывает отдать ребенка ей. Однако так ли мудро соломоново решение? Что стал бы делать Соломон, если бы «ложная» мать оказалась умнее и тоже отказалась бы от своей половины младенца?
СОЛОМОНОВА ОШИБКА
Итак, у нас налицо три обстоятельства. Во-первых, судья хочет достичь определенного результата, а именно чтобы ребенок остался у настоящей матери. Во-вторых, судья не может узнать, кто из соперниц прав, из их ответов, потому что у ложной матери есть стимулы говорить неправду. В-третьих, сами женщины такой информацией обладают.
Соломон, пытаясь выяснить, кто из женщин является матерью ребенка, создал для двух претенденток игру с такими правилами, чтобы участники своим поведением недвусмысленно показали, кто из них более ценит ребенка. И все-таки он допустил ошибку: исход этой игры, эффективность такого механизма решения задачи целиком зависит от предположения, что «фальшивая» мать совершит промах. Если бы она играла оптимальным образом и тоже просила отдать ребенка сопернице, никакого «соломонова решения» не получилось бы.
Именно этот библейский пример привел английский экономист Джон Мур для иллюстрации идей Эрика Маскина14. Знаменитая теорема Маскина говорит, что игры, гарантированным исходом которой — в случае, если претендентки действовали бы наилучшим образом, — было бы возвращение ребенка к настоящей матери, не существует в принципе. Или, точнее, не существует, если не использовать деньги.
С деньгами все становится проще. Лучший выход из всех возможных — провести аукцион. Если продавать ребенка за деньги, настоящая мать выиграет, ведь она, как мы знаем, ценит ребенка выше! Впрочем, все так просто, только если у обеих женщин в распоряжении сравнимые суммы денег. А если настоящая мать бедна, а у «фальшивой» денег куры не клюют? Ничего, механизм можно разработать и так, чтобы настоящая мать даже денег в этом аукционе не платила — и все равно ребенок доставался бы ей. Достаточно, чтобы в принципе имелась возможность того, что за участие в процедуре выяснения, кто является матерью ребенка, придется, в случае поражения, платить.
ОТЛАДКА МЕХАНИЗМОВ
Если бы применение теории касалось только библейских задач, не видать бы Гурвицу, Маскину и Майерсону «нобелевки» как своих ушей. По счастью, теория говорит немало и о самых реальных проблемах.
Речь идет о теоретическом и практическом осмыслении вот какой задачи. Тот, кто придумывает механизм, знает, что он хотел бы получить при каких-то обстоятельствах. Однако сами обстоятельства ему неизвестны, недаром «организация механизмов» — это подраздел экономической теории информации. Добросовестный создатель механизма пытается придумать единые правила игры на все случаи жизни, чтобы независимо от изменяющихся условий результат получался именно таким, какой он хочет.
При этом надо иметь в виду, что теория организации механизмов ничего не говорит о том, надо ли добиваться тех или иных результатов. Смысл ее состоит в изучении того, как достичь максимального эффекта, если задача (выручить побольше денег, передать в руки самого эффективного собственника, получать от каждого по способности и т. д.) уже поставлена.
Например, творцы конституции могут хотеть такого устройства страны, чтобы президентом в ней был Иванов, если большинство граждан предпочитает его Петрову, и чтобы им стал Петров, если большинство хочет видеть президентом его, а не Иванова. Однако законодателям неизвестно в момент написания закона, кого именно захочет видеть президентом большинство. Они устанавливают такое правило: президентом станет тот, кто наберет больше другого голосов в ходе выборов. Если претендентов всего два, то этот механизм обеспечит достижение поставленной законодателями цели.
Или вот другой пример, не менее важный. Кто-то что-то продает и хочет выручить за свой товар побольше. Здесь цель организатора — сделать так, чтобы товар сменил владельца, а первоначальный хозяин получил за это как можно больше денег. Неизвестные создателю механизма обстоятельства — кто из потенциальных покупателей и сколько готов заплатить. Они-то постараются скрыть свои истинные желания, ведь с того, кто очень хочет купить товар, можно взять больше денег! Процесс продажи можно организовать по-разному: назначить цену и продать товар первому, кто согласится ее заплатить, вести с каждым потенциальным покупателем длинные переговоры, или провести торги. При продаже антиквариата аукцион — самая распространенная практика. А при первоначальном размещении акций (Initial Public Offering — IPO) крупных компаний обычно используется другой механизм, включающий длительные переговоры с отдельными крупными покупателями. Впрочем, всякое бывает: при IPO интернет-компании Google был проведен как раз аукцион. Практика дает тысячи конкретных случаев, зачастую требующих разных теоретических соображений.
Или еще пример. Снова требуется что-то продать, но на этот раз нужно добиться, чтобы объект продажи достался самому эффективному собственнику. Если речь идет о приватизируемом предприятии или лицензии на мобильную связь, то эффективный собственник — это тот, кто может извлечь из этого актива максимум прибыли. Простой аукцион может и не сработать: вовсе не обязательно у самого эффективного собственника окажется больше всего денег. Снова нужно разбирать разные случаи.
В 1992 году всем экономистам в мире хотелось помочь России и другим бывшим соцстранам выбраться из экономической трясины, в которую их завело центральное планирование. Маскин предложил такое элегантное теоретическое решение проблемы. Если у участников аукциона ограничен бюджет, то есть они в принципе готовы были бы отдать за продающийся объект больше денег, чем у них есть (если нет развитого кредитного рынка, эта ситуация совсем не удивительна), то наиболее эффективный аукцион — тот, в котором платят все участники, а объект получает заплативший самую большую сумму. То есть со всеми ставками, поданными в конвертах, участникам придется расстаться, независимо от исхода торгов. Соображение простое: из всех форматов аукциона в этом будут самые низкие отдельные ставки — и, значит, самая низкая ставка победителя. Иными словами, именно этот формат минимизирует шансы столкнуться с ситуацией, в которой тот, кто ценит актив выше всего, упрется в нехватку денег.
Сейчас невозможно себе представить крупные торги, которые проводятся без учета теории аукционов. Но когда Роджер Майерсон опубликовал в 1981 году свою первую статью про оптимальные аукционы, которая как волшебной палочкой преобразила экономическую теорию, казалось, что это какая-то абстрактная ерунда. Ему представлялось, что полезно взглянуть на аукционы через призму теории стимулов, созданной Леонидом Гурвицем. В конце концов, с какой основной трудностью сталкивается разработчик оптимальных правил аукциона? Надо написать правила аукциона так, чтобы его участники были вынуждены показать, кто из них больше «ценит ребенка».
СТРАНА ПРОИГРАВШЕГО ПОБЕДИВШЕГО СОЦИАЛИЗМА
А 50 лет назад Гурвиц начинал с экзотического по нынешним временам научного вопроса. В середине прошлого века социализм не казался безнадежной доктриной даже экономистам. Гурвиц задумался над такой проблемой: как получить в плановом хозяйстве отдачу от каждого по способностям (принцип социалистического распределения), если мы этих способностей не знаем. Как организовать систему стимулов так, чтобы разные способности проявлялись и, соответственно, вознаграждались по-разному? Этим вопросом задавались сразу несколько будущих нобелевских лауреатов. И Пол Самуэльсон, который предположил, что в ситуации, когда речь идет об общественном благе, всем будет выгодно скрывать свои собственные предпочтения об уровне производства этого общественного блага — конечно, каждому хотелось бы, чтобы подъезд был чистым, но, если сказать правду о том, насколько это важно для тебя, придется и платить больше! И Фридрих фон Хайек, который утверждал, возражая в тот момент большинству экономистов, что социализм обречен на поражение в экономическом соревновании: в отсутствие свободного рынка информация, которой по крупицам обладают миллионы экономических субъектов, не будет агрегироваться и использоваться. Гурвиц придал интуитивным (и правильным) соображениям Хайека точное звучание, дав теории механизмов современный язык и понятийный аппарат.
Глава 2
