Мы убеждены, что нейротеология представляет собой наилучший первоисточник для разработки мета– и мегатеологий, отвечающих требованиям. Этому имеется несколько причин. Нейротеологический подход универсален по самой своей природе. У всех людей есть мозг, мозг разных людей работает весьма схожим образом. Поэтому если мы намерены получить представление о всеобщих аспектах религии, удобнее всего начать с мозга. Кроме того, нейротеологический подход помогает увязать религию с психологией человека и его организмом, так как все перечисленные факторы выглядят тесно взаимосвязанными. Как мы продемонстрировали в этой книге, нейробиологический подход способствует изучению многих основополагающих компонентов религии, в том числе мифа, ритуала и мистического опыта. Мы с коллегами также рассматривали возможное применение этого подхода при исследованиях великодушия, общности и таких чувств, как любовь. Вместе с тем этот подход помогает нам разобраться во многих теологических понятиях, рассматриваемых сквозь призму происхождения концепций причинно-следственной связи, целостности и справедливости, не говоря уже о специфических идеях, относящихся к Богу.
К примеру, христианские богословы прилагали колоссальные усилия, чтобы объяснить существование трех ипостасей Бога – Отца, Сына и Святого Духа – в едином Боге. Наблюдая, каким образом мозг воспринимает не только отдельные части, но и все целое, мы могли бы исследовать эти теологические вопросы с точки зрения биологии. Это еще не означает возникновение онтологического метода решения проблем, однако у нас появится чрезвычайно важная информация, возможно, помогающая разобраться в теологических вопросах, с которыми сталкиваются все религии.
Как мы объясняли в этой книге, в мифах почти всегда содержится разрешение противоположностей, кажущихся непримиримыми. В конце концов, первоочередная цель всех великих религий – примирить слабого, несовершенного человека с всемогущей, совершенной и вечной сущностью, во многих отношениях полностью противоположной человеку. Благодаря пониманию того, как мозг помогает нам разрешить эту и многие другие мифические проблемы, нам удается разобраться и в том, как теологии способны породить новые и еще более действенные способы понимания обещаний религии.
Возможно, изучение теологии с позиций нейробиологии поможет нам обрести новое, глубокое и яркое понимание человеческого стремления к религии и религиозному мифу. Вместе с тем оно создаст структуру, на которую мы можем опираться в исследованиях любого отдельно взятого мифа, будь то основополагающий миф, на котором строилась религия в целом, или небольшой «побочный миф», из которого развилось единственное, но важное представление о жизни. Таким образом, с нашим пониманием любого мифа мы можем в некоторой степени разобраться, как проявляются в этом мифе различные функции мозга. Мы можем выявить противоположности, распознать холистические ответы, понаблюдать за чувствами, разгадать тайну некоторых чисел и даже сделать выводы о том, как миф в целом отображен в языке, ощущениях и чувствах.
Следовательно, даже если нейротеология не в состоянии прогнозировать возникновение мифов определенных типов, она способна предоставить фундамент для понимания любого конкретного мифа. В этом случае сама теология также помогает проанализировать основные положения религии с целью лучшего понимания самих этих положений и взаимосвязи их с людьми. Опять-таки повторим: какое бы воздействие подобный анализ ни оказывал на данную религию, сам анализ всегда выполняется мозгом. Например, если мы силимся понять, как Бог может быть первопричиной всего сущего, нам следует осознать потребность человеческого мозга воспринимать мир через причины и следствия. А если бы мы не обладали такой способностью? Если бы нам никогда не удавалось понять, почему происходят те или иные события? Известны отдельные случаи, когда у пациентов после поражения некоторых важных участков мозга нарушалось осмысление причин. Они не понимали, почему происходят события – например, почему звонок в дверь означает, что кто-то стоит на пороге. Мозг, лишенный способности к осмыслению причинно-следственной связи, не в состоянии размышлять о религии и Боге с позиций каузальности. В этом случае Бог будет восприниматься скорее эмоционально. Вероятно, центральное место займет Бог как высшая любовь и всеобщее благо, а не его причина. В этих суждениях никак не отражается то, что в действительности есть Бог, – только то, как мы, люди, можем воспринимать Бога и как сам Бог проявляется в мире.
Мегатеологический аспект нейротеологии несколько сложнее, так как сама нейробиология, по-видимому, не в состоянии предоставить информацию, касающуюся высшего уровня реальности, неважно, назван этот уровень Богом, нирваной или высшей единой сущностью, Абсолютом. Нейробиологический подход, выбранный для этой книги, подводит нас к чрезвычайно важной отправной точке, позволяющей вести поиски ответов на онтологические вопросы. В частности, мы показали, что опыт каждого человека по меньшей мере равноценен любому другому опыту с точки зрения отображения реальности. Другими словами, реальность складывается в мозге, и если наши эксперименты по нейровизуализации так и не доказали существования высшего духовного уровня, то, по крайней мере, они недвусмысленно указали на то, что для мозга подобные состояния так же реальны, как любые другие. На этом этапе нейротеология требует от нас попыток применения другого уровня анализа, выходящего за пределы нейробиологической функции, в рамках которой мы исследуем «реальность» впечатлений в себе и о себе. Раз за разом люди, испытывающие выраженные мистические состояния, утверждают, что эти состояния ощущаются как более реальные, нежели повседневная действительность. Нейробиология не может ни доказать, ни опровергнуть эти утверждения, но согласно обоснованным предположениям, Абсолют может быть настолько же, если не более, фундаментально реальным, чем то, что мы воспринимаем как «обыкновенную» реальность. Как было сказано ранее, вполне возможно, что состояние Абсолюта и есть первичная реальность, та самая, из которой произрастает все объективное и субъективное восприятие мира. Независимо от того, реален Абсолют онтологически или нет, он служит для нас общим источником всех духовных стремлений и универсальной целью, истолкованной мириадами способов всеми великими религиями прошлого и настоящего. Таким образом, идея Абсолюта способна обеспечить первичное духовное основание, на котором мы сможем выстроить истинную мегатеологию.
Нам предстоит пройти еще некоторый путь, прежде чем какая-либо позиция, в том числе нейротеологическая, поможет нам понять масштабы сложности и разнообразия всевозможных типов религиозного опыта и идеологии, однако мы полагаем, что в этом процессе нейротеология является решающим фактором, тем самым, который предлагает наилучший способ объединения науки и религии так, чтобы обогатить наше понимание мира разума и мира духа.
Список литературы
Aggleton, J. P., ed. 1992. The Amygdala. New York: Wiley-Liss.
al-Adawiyya, R. 1988. Doorkeeper of the Heart: Versions of Rabia, tran. Charles Upton. Putney, Vt.: Threshold Books.
American Psychiatric Association. 1994. Diagnostic and Statistical Manual of Mental Disorders: DSM-IV, 4th ed. Washington, D.C.:
American Psychiatric Association.
Anand, B. K., G. S. China, and B. Singh. 1961. Some aspects of electroencephalographic studies on Yogis. Electroencephalography and Clinical Neurophysiology 13:452–56.
Angela of Foligno. 1993. Complete Works, tran. Paul Lachance.
Mahwah, NJ: Paulist Press. Armstrong, E., and D. Faulk, eds. 1982. Primate Brain Evolution.
New York: Plenum Press. Armstrong, K. 1993. A History of God. New York: Ballantine Books. Austin, J. 1998. Zen and the Brain: Toward an Understanding of Meditation and Consciousness. Cambridge, Mass.: MIT Press. Banquet, J. P. 1972. EEG and meditation. Electroencephalography and Clinical Neurophysiology 33:454.
Basso, A., et al. 1973. Neuropsychological evidence for the existence of cerebral areas critical to the performance of intelligence tasks. Brain 96:715—728.
Bastock, M. 1967. Courtship: An Ethological Study. Chicago: Aldine Press.
Bates, B. C., and A. Stanley. 1985. The epidemiology and differential diagnosis of near-death experience. American Journal of Orthopsychiatry 55:542—549.
Belfer-Cohen, A., and E. Hovers. 1992. In the eye of the beholder: mousterian and Natufian burials in the levant. Current Anthropology 133:463—471.
Benson, H., M. S. Malhotra, R. F. Goldman, G. D. Jacobs, and P. J. Hopkins. 1990. Three case reports of the metabolic and electroencephalographic changes during advanced Buddhist meditation techniques. Behavioral Medicine 16:90—95.
Berlyne, D. 1960. Conflict, Arousal, and Curiosity. New York: McGraw-Hill.
Berman, M. 2000. Wandering God: A Study in Nomadic Spirituality. Albany, N.Y.: State University of New York Press.
Blazer, D. G. 1998. Religion and academia in mental health. In Handbook of Religion and Mental Health, ed. Koenig. San Diego: Academic Press.
Blofield, J. 1970. The Zen Teaching of Huang Po. New York: Grove.
Bogen, J. E. 1969. The other side of the brain. II: An appositional mind. Bulletin of Los Angeles Neurological Society 34:135—162.
Bryant, P. E. 1992. Arithmetic in the cradle. Nature 358:712—713.
Burns, T., and C. D. Laughlin. 1979. Ritual and social power. In The Spectrum of Ritual, eds. d’Aquili, Laughlin, and Mc-Manus. New York: Columbia University Press.
Butzer, K. 1982. Geomorphology and sediment stratiagraphy. In The Middle Stone Age at Klasier River Mouth in South Africa, eds. Singer and Wymer. Chicago: University of Chicago Press.
