Ксения изумилась – с какой стати этот вопрос задают ей? Но вслух предположила:
– Наверное, готовиться к свадьбе?!
– Но Костя не женится на мне из-за тебя! – Юля разрыдалась.
Ксения поспешила заверить Юлю, что они с Костей расстались и он совершенно свободен. Юля с минуту смотрела на Ксению, не веря услышанному. Очевидно, она ожидала от соперницы чего угодно – сцен, обвинений, проклятий, – но только не такой быстрой и безоговорочной капитуляции.
– И ты не будешь нам мешать? – переспросила Юля сквозь слезы.
– Нет, – улыбнулась Ксения. – Могу даже помочь. Со свадьбой. Какую свадьбу ты хочешь?
– Мне все равно, лишь бы с Костей! – потрясенно прошептала Юля.
– Это я поняла! – кивнула Ксения.
– Чтобы платье и все было красиво! – вздохнула Юля.
Ксения рассмеялась – подобное пожелание за годы работы она слышала раз триста.
– Хорошо, сделаем красиво!
…В тот же вечер Ксения объяснилась с Костей. «Так что у тебя с Юлей?»
Костя не знал, как рассказать, что их с Юлей история началась с того, что однажды после корпоратива он подвез ее домой, где и заночевал. Наутро он, конечно, пришел в ужас, но эту ночь уже нельзя было отменить. Потом у них было еще несколько свиданий, а недавно Юля сообщила о его скором отцовстве. Костя не стал пересказывать Ксении драматические и пикантные подробности; он сказал (вернее, промычал), перемежая междометиями и горестными вздохами, буквально следующее:
– Ээээ… Возможно, я дал ей некие необоснованные надежды… Возможно, она неправильно меня поняла…
Ксения молчала, глядя на него без всякого снисхождения.
– И что теперь с этим делать? – горестно вздохнул Костя.
Ксения улыбнулась (сегодня ей уже задавали этот вопрос!):
– Как что делать? Жениться!
– Чтоо? – загудел Костя, как растревоженный улей.
– Ну, как честный мужчина, ты просто обязан это сделать! – сказала Ксения. – Надеюсь, ты честный?
Костя схватился за голову:
– Какая же ты стерва… А я тут распинаюсь, открываю тебе душу!
– Спасибо, но я действительно считаю, что мужчина должен нести ответственность за свои поступки. И потом… Юля – хорошая девушка и очень любит тебя.
– А как же мы с тобой? – грустно спросил Костя.
– А «нас с тобой» – нет. Извини, лучше сказать это прямо и честно. Я люблю другого человека.
– Я догадываюсь, о ком речь, – усмехнулся Костя.
Ксения сделала вид, что не заметила его иронии, и промолчала.
– Знаешь, а я вообще не хочу жениться, – подумав, заявил Костя. – Наверное, я заразился от тебя фобиями. Представь, я теперь боюсь женщин! С виду вы нежные фемины, а потом выясняется… Нет, никогда не женюсь!
…Костя женился через месяц. Особых запросов у Юли не оказалось, и Ксении не составило труда придумать для них свадебный сценарий. Так сказать, по старой дружбе. Все было без изысканных фантазий, но чинно-благородно, красиво, как и хотела Юля. На волне счастья невеста была столь великодушна, что пригласила Ксению на свадьбу. Та пришла и одарила молодых подарками и пожеланиями.
Глядя на танцующих новобрачных, она расчувствовалась – ей вдруг вспомнилась свадьба мамы Сони и Петровича и то, как с Егором стояли вместе на крыльце, глядя на звезды. Ксения так увлеклась дорогими сердцу воспоминаниями, что не сдержалась и даже всплакнула. Хм… Сто к одному, что общие знакомые, присутствовавшие на свадьбе, подумали, что она оплакивает потерю Кости – своего бывшего жениха.
* * *В феврале Ксения получила права и стала водить машину. Она смогла преодолеть и другой страх – после месяца тренировок в бассейне не только научилась вполне сносно плавать, но даже смогла прыгнуть с десятиметровой вышки. Удивительно, но в самые критические, переломные моменты, когда надо было на что-то решиться и осмелиться, она словно бы слышала голос Егора: «Ну же, Ксюша, давай, ты сможешь». И у нее действительно все получалось.
Ксении удалось расправиться со всеми фобиями, кроме одной – страха понять, что она никому не нужна. И этот страх не позволял ей позвонить маме Соне или Аньке. Несколько раз она уже было решалась набрать их номер, но потом останавливала себя – нельзя, неловко!
Она, конечно, часто вспоминала дом Савельевых, море, сад, пироги; перебирала новогодние и свадебные фотографии, вглядываясь в любимые лица. Она читала тетрадь с рецептами мамы Сони и как-то даже испекла имбирное печенье по ее рецепту. Но оказалось, что готовить для себя одной – скучно, как и скучно – жить для себя. Иногда, вспоминая дом у моря, она слушала песню о золотом городе. «Кто любит, тот любим, кто светел, тот и свят; пускай ведет звезда тебя дорогой в дивный сад».
А когда становилось совсем плохо, брала раковину, подаренную Егором, и вслушивалась в шум моря. И море шумело, стирая печали…
Зима была затяжная, снег все сыпал, и казалось, весна никогда не наступит. Даже не верилось, что в Сочи в это время уже цветет миндаль.
В марте Ксения надолго слегла с гриппом; а выздоровев, в апреле подумала, что ей надо бы развеяться – отправиться куда-нибудь в путешествие, например, к морю. Приехав в агентство, она долго выбирала тур. Моря имелись на любой вкус: Красное, Адриатическое, Средиземное, Эгейское, Черное… Черное! Ксения растерялась и вдруг поняла, что еще не готова встретиться с морем. Она решила повременить с поездкой, да и вообще с отпуском, перенеся его на май. Все равно свадеб в этом месяце почти не бывает, люди не любят жениться в мае из-за страха «всю жизнь маяться».
Отпуск Ксения провела дома – валялась на диване, читала книжки, смотрела фильмы; погода была такая, что из дома не хотелось выходить.
…Скоротечное московское лето промелькнуло, будто его и не было, отпела унылыми дождями серая осень, и наступила новая зима.
* * *Тридцать первого декабря у нее было совсем не праздничное настроение. Не получалось с праздником, не складывалось! Чтобы настроиться на нужную волну, Ксения отправилась гулять в центр.
…Она шла по городу, украшенному к Новому году; елки светились огнями, радостные, оживленные прохожие спешили завершить последние приготовления к празднику. И все-таки Ксении так и не удалось настроиться; не срабатывал какой-то физический закон – праздничная волна шла от человека к человеку, но до нее почему-то не доходила. Зато с успехом срабатывал другой закон – сильнее всего одиночество можно почувствовать в оживленной толпе.
…Остановившись на набережной, она долго смотрела на заснеженную реку, и вдруг подумала о Егоре. Где он теперь? Готовится к Новому году в Сочи? А может, где-нибудь на земле Франца-Иосифа, о которой он рассказывал с таким увлечением?! «С милым хоть на Крайний Север!» – печально улыбнулась Ксения. Она бы согласилась и на Северный Ледовитый океан, лишь бы оказаться рядом с Егором.
…Озябшая и грустная, она приехала к родителям незадолго до полуночи. Из-за них ей пришлось делать вид, что все в порядке. Устав улыбаться, под предлогом того, что надо переодеться в праздничное платье, Ксения ушла в свою комнату.
Стараниями мамы здесь все осталось так, как было во времена, когда Ксения жила с родителями, – в шкафу висели ее девичьи платья, на столе пристроилась зеленая лампа (такая же, как в комнате Ани), в ящиках лежали ее подростковые дневники, а на полке стояли тома любимого Грина.
Когда она вошла в комнату, старенький телефон, примостившийся на журнальном столике рядом с диваном, неожиданно тренькнул. Сняв трубку, Ксения услышала протяжный гудок и поняла, что это или ложный вызов, или сбой на телефонной станции. Она сидела с трубкой в руке, почему-то не решаясь ее опустить, и вдруг поняла, что сейчас позвонит маме Соне с Аней. «Просто поздравлю их с Новым годом. Сегодня все поздравляют друг друга…»
Набрать несколько цифр оказалось сложнее, чем прыгнуть с десятиметровой вышки, и все-таки она решилась. Длинные гудки, и наконец…
– Алло, – сказал Егор.
Ксения замерла и положила трубку.
Она подошла к окну, приоткрыла раму и долго стояла, вдыхая морозный воздух; смотрела, как снег искрится в свете фонарей. «Значит, Егор будет встречать Новый год с родными, в доме у моря».
В комнату вошла мама:
– Ксюша, закрой окно, простудишься! Пора садиться за стол! – она обняла дочь. – Ты переживаешь из-за Кости? Забудь его. Он просто не твой человек. Ты обязательно встретишь своего.
– Я уже встретила, – вздохнула Ксения. – Только оказалось, что он еще чей-то.
– Это как? – опешила мама.
Ксения грустно усмехнулась:
– Вот так. Долгая история. Как-нибудь обязательно расскажу. А сейчас будем пить шампанское за уходящий год. Знаешь, у меня было много хорошего, особенно на Рождество.
