— Скажу, если согласишься со мной пообедать. Ну же, Лина, соглашайся! Грешно в такой день заниматься бухгалтерией!
— Так и быть! — удивляясь себе, решительно произнесла Лина и поднялась на ноги. — Пойдем пообедаем, только быстро. — Наклонившись над столом, она сохранила файл и выключила компьютер.
— При конфирмации меня назвали Майклом, — сообщил он, протягивая ей руку. — Деклан Салливен Майкл Фицджеральд. Ирландец до мозга костей.
— А меня — Луиза. Анджелина Мари Луиза Симон.
— Как это по-французски!
— Само собой. А вот еду я предпочитаю итальянскую. — Она взяла его за руку. — Угостишь меня пастой?
По своим предыдущим поездкам в город Деклан убедился: нужно очень постараться, чтобы найти в Новом Орлеане место, где плохо кормят! Поэтому спокойно позволил Лине привести себя в маленький, ничем не примечательный на вид ресторанчик. Но стоило вдохнуть доносящийся из дверей аромат, чтобы понять: кухня здесь отменная!
Войдя, Лина помахала кому-то рукой и направилась к пустому столику в углу.
— Сегодня у нас не свидание, — сообщила она Деклану, едва они сели.
Деклан постарался сохранить самый серьезный вид.
— Да ну?
— Именно. — Лина откинулась на спинку стула, закинула ногу на ногу. — Свидание — это когда мы заранее назначаем время и ты заезжаешь за мной домой. Так что первое свидание у нас завтра. А сегодня так, просто неожиданная встреча. Это на случай, если ты вспомнил о правиле трех свиданий.
— Кто бы мог подумать, что женщины столько о нас знают!
Губы ее изогнулись в усмешке.
— Мы о вас такое знаем, чего вы и сами о себе не подозреваете! — Не отрывая взгляда от его лица, она подняла руку и помахала темноволосому официанту, направившемуся к их столику. — Марко, привет!
— Лина! — Он поцеловал ей руку и протянул меню. — Рад тебя видеть!
— Это Деклан, однокурсник Реми из Бостона. Я привела его сюда, чтобы он попробовал лучшую во всем Вье-Карре итальянскую кухню.
— Лучшего выбора вы сделать не могли! — Марко пожал Деклану руку и протянул меню и ему. — Сегодня у нас готовит моя мама.
— Что ж, нам повезло, — улыбнулась Лина. — Марко, как твои?
Вроде бы ничего такого она не сделала — просто повернулась к официанту, обратила к нему лицо, озаренное улыбкой, но Деклан вдруг ощутил приступ жгучей ревности. Казалось, на миг Лина забыла обо всем и вся, кроме темноволосого итальянца. Но тут же он сказал себе: нечего ревновать — она такая: всем, с кем общается, хотя бы на миг дарит частичку себя.
— Спасибо! Софи в пятницу получила первый приз по чтению.
— Она у тебя просто маленький гений!
Еще с минуту они болтали, а Деклан наблюдал за тем, как меняется ее лицо. Как взлетают в радостном удивлении брови, как играет улыбка, подчеркивая впадинку над верхней губой.
Вот она повернулась к Деклану и что-то сказала.
— Это ты мне? Прошу прощения, я любовался тобой и, знаешь, как-то увлекся.
— Парни с Севера умеют говорить комплименты! — заметил Марко.
— Деклан славный, правда? — подхватила Лина.
— Как и ты. Итак, Лина заказала лингвини с морепродуктами. Вы будете то же, что и она, или предпочитаете подумать?
— Не бери то же самое! — Лина постучала пальцем по меню, в которое углубился Деклан. — Иначе мне будет неинтересно таскать всякие вкусности из твоей тарелки. Попробуй тарталетки с мясом. У мамы Марко они очень хорошо получаются.
— Тарталетки с мясом? Хорошо. — Деклан не сомневался, что сжует и проглотит полную тарелку бумаги, если ее порекомендует Лина. — Хочешь вина?
— Нет, ты за рулем, а я на работе.
— И верно. Тогда бутылку «Сан-Пеллегрино», обойдемся водой, — обратился Деклан к Марко.
— Сейчас принесу.
— Итак… — Когда Марко отошел, Лина устроилась поудобнее, поправила волосы. — Чем ты сегодня занят?
— Собираюсь пройтись по антикварным магазинам. Мне нужен для кухни буфет с застекленными дверцами и все, чем можно его набить. А на обратном пути хочу навестить твою бабушку. Что она любит? Я хотел бы сделать ей приятное.
— Совсем не обязательно покупать ей подарки.
— Но мне так хочется.
Лина пристально смотрела на него, барабаня пальцами по столу.
— Тогда привези ей бутылку вина. Хорошего красного. Скажи-ка мне честно, Дек, ты случайно не пытаешься использовать бабулю, чтобы добраться до меня?
Она заметила, как в глазах его вспыхнул гнев — темный и жаркий. Могла бы догадаться, мелькнуло у нее в голове, что за этими естественными для него хорошими манерами скрывается нечто иное — резкое, взрывное, к чему опасно прикасаться — обожжет. Но не меньше поразил Лину мгновенный переход от спокойствия к гневу и снова к спокойствию.
«Он умеет владеть собой, — отметила про себя Лина. — У этого парня железная выдержка. Впрочем, и не только выдержка…»
— Ты ошибаешься, — усмехнулся Деклан. — Это я тебя использую, чтобы добраться до мисс Одетты — девушки моей мечты.
— Ах вот как! А я и не подумала о таком варианте.
— Вот именно — не подумала.
Лина подождала, пока официант поставит на стол корзинку с хлебом и уйдет. От его ледяного тона у нее мурашки побежали по коже. Может, она и вправду обидела его своими словами? Да, надо признать, шутка получилась неудачная.
— Прости, если я была бестактна. Но хочу тебе кое в чем признаться, Деклан: привыкла говорить то, что думаю, я бываю резкой, даже грубой. И далеко не всегда об этом жалею. Я — не девочка-солнышко и не безупречная леди: могу сорваться, могу нахамить. Достоинств у меня немало, но и недостатков не меньше. Но я не собираюсь меняться в угоду кому бы то ни было.
Деклан наклонился над столом и, копируя ее тон, отчеканил:
— А я — упрямый, агрессивный и мрачный. По натуре грубиян. Правда, к счастью для человечества, научился сдерживать свой темперамент. В мелочах могу уступать, но, если действительно чего-то хочу, всегда нахожу способ это получить. Сейчас я хочу тебя. И я тебя получу!
Лина ошиблась: гнев его никуда не делся, а продолжал кипеть в нем. Его глаза метали молнии. И поскольку Лина всегда старалась быть честной с самой собой, не могла не признаться, что это ее заводит.
— Ты так говоришь, просто чтобы меня позлить!
— Нет, это побочная выгода. — Он откинулся на спинку стула, протянул ей корзинку с хлебом. — Ну что, продолжим ругаться?
Лина взяла булочку.
— Позже, может быть. Ссоры портят аппетит. — Пожав плечами, она откусила от булочки. — В любом случае к бабуле ты сегодня не попадешь. Она собиралась в гости к своей сестре.
— Ладно, заеду к ней на неделе. Знаешь, а я поставил на кухне стойку. Реми вчера протянул мне руку помощи — в самом прямом смысле! Еще пара недель, и кухня будет готова.
— Рада за тебя. — Лина все еще сердилась и по насмешливому огоньку в его глазах поняла, что он это прекрасно видит. — А на третий этаж ты больше не поднимался?
— Поднимался один раз. — Да, он это сделал, хоть перед этим ему и пришлось приободрить себя солидной порцией «Джима Бима». — На этот раз в обморок не упал. Но было чертовски страшно, хотя я вообще-то не из пугливых. Выяснил кое-что о семействе Мане, но пока картина не складывается, некоторых деталей недостает. Может быть, ты что-нибудь о них знаешь?
— Ты хочешь спросить об Абигайль Роуз?
— Верно. Что ты…
Он умолк — в эту минуту к столу подошел Марко с пастой и тарталетками, и Лина переключила внимание на него. Они затеяли разговор об итальянской кухне, и Деклан напомнил себе, что он на Юге, а время здесь течет медленнее, чем в Бостоне.
— Что ты о ней знаешь? — спросил он, когда они снова остались за столом одни.
Лина накрутила на вилку пасту и отправила в рот.
— Мамаша Реальдо — богиня кулинарии! Дайка возьму у тебя одну, — проговорила она, забирая тарталетку с его тарелки.
— Потрясающе! Лучший обед в моей жизни, конечно, не считая твоего омлета из микроволновки.
Лина улыбнулась ему — долгой, медленной улыбкой, от которой у него кругом шла голова. Некоторое время оба молча наслаждались едой.
— Об этой загадочной истории до сих пор говорят в нашем краю. Рассказы об Абигайль Роуз передаются в нашей семье из поколения в поколение. Это скорее легенды: никто не знает, что в них правда, а что вымысел. Она служила в особняке Мане горничной. Богатые белые семьи в то время часто нанимали местных служанок в дом на всякую работу: постирай-прибери, помой-почисти. Рассказывают, что Люсьен Мане, когда вернулся домой из Тулейна, влюбился в нее. Они сбежали и тайком обвенчались. Потому что ни его семья, ни ее не дали бы согласия на этот брак.
Лина говорила медленно, словно вспоминала давнюю историю, не сводя глаз с Деклана.
— Потом он все-таки привез ее в Дом Мане. Не сразу его родители смирились, а может быть, и не смирились вовсе. Люди вспоминали, что Жозефина Мане была неприятным человеком — высокомерная и бессердечная. У Люсьена и Абигайль родилась дочь. Через десять месяцев после свадьбы.
