— Идея! — вскричал капитан Холмов на вечернем заседании. — Где в нашей конкретной местности можно быстро и без труда спрятать убитый труп девушки? В озере Темном: глубокое, вокруг пустынно, а шоссе рядом. Прошу разрешения опросить работников рыбнадзора.
—Это версия, — поддержал начальник. — Отрабатывать будем все версии, не считаясь со временем и затратой сил.
На другой день начугро Холмов умчался в рыбнадзор на единственном служебном мотоцикле. Правда, рыбоохрана не заметила ничего подозрительного, но, введенная в курс дела, обещала бдеть. Сержант Муховоз перешел ко второму тому, а майор вновь укатил в совхоз «Подсолнечный». На райкомовской «Волге» вместе с прокурором и двумя березовыми вениками.
К вечеру следующего дня поступило официальное сообщение Центра. Там работали четко, и появился —
ДОКУМЕНТ №3
«На ваш иск. №… отвечаем, что кличка Пернатый в наших картотеках, а также в памяти ЭВМ не значится.
Для ориентировки сообщаем, что десять дней назад органами задержан известный рецидивист по кличке Патлатый. Ведется следствие».
— Вот кого сдала нам несчастная, — майор Пронин горестно покачал головой. — Пернатый и Патлатый — одно лицо, это и ежу ясно. Просто бабы нечетко расслышали со сна.
— Свидетельница Корноухова не спала, — подчеркнул капитан.
— Она обмирает. Иногда, — загадочным голосом сказал начальник.
Наступило молчание, изредка прерываемое невразумительным бормотанием. На диване спал бессменно дежурящий третьи сутки сержант Коля Муховоз, положив под голову тома сочинений.
— Не пришла ли пора задействовать прессу? — осторожно спросил начугро.
— И я постоянно думаю о гласности, — сказал майор. — Только не о нашей, районной: делать — так по-большому. Свяжись с областью. Но аккуратно, чтобы местные товарищине сделали неправильных выводов.
Капитан связался. Майор опять уехал в совхоз «Подсолнечный» («для отработки версии»). Сержант Муховоз, которому теперь жена регулярно носила передачи, приступил к третьему тому.
А «дело» застопорилось. Никаких новых данных не поступало, но и старых никто не опровергал. Начугро осторожно намекнул, что дело обещает быть жутким, но областная пресса отнеслась к этому намеку скептически:
— Вы сперва преступников поймайте.
В этом был резон и, трясясь из области на выделенном персонально ему КамАЗе , капитан детально рассматривал свои козыри. Их было не так-то много: два идентичных заявления, явно сданный милиции Патлатый, никому неизвестный Облом и еще менее известный главарь по кличке (или имени?) Пах Пахыч. «Пахом Пахомыч? — размышлял Холмов, подскакивая на ухабах. — А, может, Пал Палыч, переделанный для конспирации? Или уменьшительное от Пахан Паханович? Крепкий орешек…»
Так думалось начальнику угрозыска капитану Холмову после разговора с заместителем редактора областной газеты, на которую бумаги в стране всегда хватало. Заместитель проявил разумную осторожность, предложив сначала поймать бандитов. И трясущаяся от путешествия в пустом КамАЗе по районным дорогам голова капитана была целиком занята дедуктивным и индуктивным анализом обстановки.
Дома, то бишь, в родном Отделе, ждала нечаянная радость.
— Дружинники принесли, — расслабленно пояснил сержант Муховоз. — Достал меня классик…
Взгляд у него был мутноватый, голова плохо держалась на шее, язык с трудом оформлял мысли в некое подобие знакомых звуков. Но начугро презрел страдания подчиненного, сразу же цапнув бумагу.
ДОКУМЕНТ №4
«Докладываю, что согласно донесениям в городе не ночевали дома последние четыре дня по не выясненным причинам сто восемнадцать (118) гражданок в возрасте от 14 до 32-х лет.
Начштаба Народной Дружины
(подпись неразборчива)
Комиссар штаба
(подпись неразборчива)
«Подтверждаю»
Участковый инспектор младший лейтенант
БЕРНАДОТТ»
— Сто восемнадцать, — с отчаянием прошептал капитан Холмов, тяжко опускаясь на стул. — В возрасте от четырнадцати. Какое растление Западом…
—А у меня с Востоком, — с усилием произнес сержант, прорабатывающий пятый том собрания сочинений (неполного).
Наступило отчаянное молчание, в котором беззвучно трещали две головы. Но тут распахнулась дверь, запахло гуталином, и знакомый голос оптимистично пропел:
— Ночевала тучка золотая на груди… — Начальник помолчал, обвел взглядом подчиненных и запел иное: — Что ж вы, нули, все заснули? Шевелись, гляди! Вороные, удалые, гривачи мои! И-эх!..
Он сел за стол и с победным видом уставился на зама по угро. Капитан угнетенно молчал, а сержанта как раз в этот момент свалил приступ целительного сна.
— Бездельники, — констатировал начальник. — Один читает третьи сутки, другой катается на казенных машинах. А я тем временем разработал версию, проверил цепочку, вышел на свидетелей, с их помощью опознал преступников и лично повязал после яростного сопротивления начальника рыбнадзора.
— Где?! — капитан вскочил, опрокинув стул.
Сержант Муховоз, проснувшись от грохота, схватился за книгу. Майор глядел на подчиненных победоносно и покровительственно.
— Не мог же я их без охраны везти? Оставил в рыбнадзоре, вопреки капризам рыбинспектора. Он ведь…
— Сколько их? — нетерпеливо перебил Холмов.
— Двое. Работники леспромхоза. Характеризуются пока положительно и — не привлекались.
— А труп?
— Вот с него-то я и начал, — с удовольствием отметил майор. — Твоя догадка, что труп — в озере, послужила отправной точкой. Раз озеро, так кто мог видеть момент утопления?
— Рыбнадзор, — капитан опять скис. — А они не видели.
— Они — нет, так другие — да. Что такое озеро? Вода с берегами, так? А какие берега у Темного озера? Земли совхоза «Подсолнечный». Значит, кто мог заметить? Правильно, парочки, поскольку совхоз сдал клуб под общежитие ученым из области, которые у них второй месяц косят сено.
— Ну? — начугро не терпел отвлечений, когда вопрос касался профессии. — При чем ученые косари?
— Парочки. А раз парочки, то следует действовать через женщин, — майор почему-то закашлялся и сам себя постукал по спине. — Женщины наблюдательны, а учительницы литературы и зоологии хорошо знают бывших воспитанниц. Дальнейшее — дело техники. Стеллоч… кхм… Стелла Трофимовна собрала четырнадцать возможных свидетельниц, объяснила им, что и почему мы ищем, и тут же девять человек припомнили все обстоятельства.
— Видели? — с замиранием сердца спросил капитан.
— Кто говорит, что троих, кто — двоих, но двое реальнее. Значит, двое. Ночью. Выгребли на лодке из кустов. Постояли. А затем тихо опустили в воду тяжелый предмет.
— Чесать! — заорал капитан. — Прощупать все озеро с целью обнаружения!
— Уже, — ухмыльнулся начальник. — Договорился с совхозным руководством, что завтра вместо уборки снега начнут чесать озеро. А ты, капитан, бери мотоцикл и шпарь в рыбнадзор. И начинай допрашивать преступников, пока они еще тепленькие. Расколешь — покупай себе погоны с двумя просветами!
Капитан Холмов оседлал мотоцикл и с ревом умчался в густеющие сумерки. Сержант Коля Муховоз закончил очередной том и плаксиво запросился домой.
— Читай, читай, — майор вздохнул, и победоносная легкость покинула его. — Домой придется идти мне.
Задержанные оказались не столько тепленькими, сколько перепуганными. Рядом с богатырем мотористом и громилой рабочим рыбнадзора они выглядели неказисто. Сам инспектор рыбоохраны принципиально ушел домой.
— Фамилия? — грозно спросил капитан, входя.
— Антиповы, — тихо сказал тот, что выглядел чуть поплотнее.
— Оба — два?
— Вся деревня.
— Деревня… А числитесь в леспромхозе.
— Сучкорезы мы и пожогщики. Нам в армию осенью, подработать хотелось.
— Подработать?.. — глаза начугро блеснули поисковым огнем. — Так-так. Увести этого.
Рыбнадзорные амбалы увели разговорчивого, капитан и мелковатый кандидат в убийцы остались тет-а-тет. Начугро посадил кандидата точно под лампой (жаль, настольконой не было на тысячу свечей!), а сам оседлал стул напротив в глубокой тени. И наступило молчание.
— В молчанку играть будем? — спросил Холмов через сорок семь минут.
— Как скажете, — шепотом ответствовал Антипов-два.
— Где тело спрятали? — вдруг заорал капитан, подавшись вперед и чудом не опрокинув стул, на котором сидел верхом. — Смотреть мне в глаза!
Хоть он и дослужился до чина и должности, но допрашивать до сего случая ему приходилось только мелкую сошку. Скандальных баб, хулиганов районного звена да пьяных забулдыг. Но он много лет выписывал журнал «Советская милиция» с приложением и очень вдумчиво их читал.
— Ты мне горбатого не лепи! — кричал он на онемевшего от ужаса паренька. — Живую топили или мертвую? Отвечать!
