Женщина сидела рядом с мужем и детьми, и вдруг все, кроме нее, погибают. – Норман откинулся на спинку кресла. – Но, в данном случае, самолет оказался на глубине тысячи футов – так что возникновение подобной проблемы исключено. Зачем же меня вызвали?
Казалось, капитан испытывал неудобство. Он передвинул на своем столе досье.
– Собственно говоря, это не совсем авиакатастрофа, доктор Джонсон.
– Тогда что же?
– Это крушение космического корабля.
Возникла небольшая заминка.
– Понимаю, – кивнул Норман.
– Это вас не удивляет? – спросил Барнс.
– Нет, – ответил Норман. – По крайней мере, это многое объясняет.
Когда произошло крушение?
Перед ответом, Барнс заколебался.
– По нашим расчетам, – сказал он, – катастрофа космического корабля произошла около трехсот лет назад.
Разумеется, кораллы не растут на таких больших глубинах – и это свидетельствует о тектонических катаклизмах. Геологи заявили, что они произошли примерно столетие назад, и мы оценили возраст корабля в триста лет. Мы можем ошибаться, но корабль безусловно очень древний… может быть, ему тысячелетия.
Барнс задвигал бумагами, приводя их в порядок и подправляя края досье.
– Я не боюсь вам сказать, доктор Джонсон, что эта штуковина меня чертовски тревожит. Вот почему вы здесь.
– Я что‑то не совсем понимаю, – покачал головой Норман.
– Мы вызвали вас, потому что вы имели отношение к проекту УЛФ.
– УЛФ? – и Норман чуть было не добавил, что этот проект был шуткой.
Но увидев, что Барнс вовсе не смеется, похвалил себя за мудрое молчание.
Норману казалось, что люди все больше работали коллективно и грубый индивидуализм заменялся расширением контактов и мозговым штурмом.