– Но здесь тысяча футов…
– По нашим временам, это не такая уж и большая глубина… Говорят, водолазы уже собирают подводный дом.
Норман похолодел. Работая на Федеральное Авиауправление, он видел много ужасного. Как‑то, на месте Чикагского крушения, он наступил на что‑то вязкое и подумал, что это лягушка, но это была оторванная рука младенца. В другой раз он видел обугленный труп, пристегнутый к креслу оно было отброшено на задний двор пригородного дома, где упало рядом с пластиковой детской ванной. В Далласе он видел, как спасатели собирали с крыш коттеджей клочки разорванных тел, складывали их в сумки… Работа в спасательных командах требовала сильной выдержки, надо было уметь контролировать свои чувства… но там было безопасно и никакого физического риска – разве что впоследствии снились кошмары. Сейчас ему грозила перспектива погрузиться на тысячу футов в пучины океана.
– С тобой все в порядке? – спросила Бет. – Ты побледнел.
– Мне этого никто не говорил.
– Это просто слухи, – утешала Бет. – Отдохни, Норман, тебе это просто необходимо.
– Да‑да, – Норман не совсем понял его слова. Тед представлял себя человеком Ренессанса и постоянно напоминал об этом случайными цитатами из Лао‑Цзы или Руссо – это отражалось и на его речи, простой и временами наивной, что Норману очень импонировало.
Гарри Адамс – математик из Принстона – был более крепким орешком.
Норман не видел его шесть лет. Гарри был высоким, невероятно худым негром, носил очки в металлической оправе, вечно хмурился и был одет в футболку с девизом: «Математики сделают это как надо!». Студенты обожают подобные штучки. И в самом деле, Гарри казался моложе своих тридцати. Он, безусловно, был самым молодым в группе и самым высокомерным.
Многие теоретики доказывают, что контакт с инопланетянами невозможен, поскольку люди не будут иметь с ними ничего общего – они обратили внимание на то, что человеческое мышление, как и тело, представляет собой результат эволюции.