Вскоре все уселись, машина тронулась и, пыхтя, принялась выезжать с нелегальной парковки. Артем помалкивал. Не прислушиваясь к веселому трепу Зои, Палыча и Феди, он украдкой бросал взгляды на Ингу. А та словно ничего и не замечала. Уставилась в окно и созерцала скучный городской пейзаж: двух-трехэтажные домики, среди которых, как Гулливер среди лилипутов, возвышались новенькие высотки. Невозмутимая, будто Снежная королева, Инга, казалось, даже забыла, что он рядом. Точно и не было безумства этой ночи.
Вдруг закралось сомнение. А если он для нее всего лишь приключение? И вчерашняя страсть – пряник, чтобы он точно никуда не делся из этой проклятой экспедиции… А кнут… вот он кнут – холодное пафосное пренебрежение. Хотя нет. Пренебрежение – искреннее. Скорее вчерашнее представление было наигранным.
Его взгляд упал на браслет Инги, и он на миг затаил дыхание. Фигурку бегущего волка окружал едва заметный ореол голубых искр. Артем зажмурился и с силой потер глаза.
Сияние не исчезло. Только на душе стало спокойнее. Ну, светятся их браслеты, и что? Мало ли таких побрякушек… Однако Артем просто не может смириться с тем, что не знает разгадку этого мистического свечения, вот и придумывает сам себе какие-то идиотские разъяснения.
Он снова взглянул на Ингу, и, встретившись с ней взглядом, как мальчишка поспешно отвел глаза. Девушка смотрела на него, и в ее взгляде было все: и бесконечная нежность, и жажда ласки, и недоверие, и тоска. Единственное, чего не было в ее взгляде, так это равнодушия и пренебрежения.
Когда он снова взглянул на нее, она улыбалась. С хитринкой и таким задором, будто знала все его дурацкие мысли и сомнения. Знала и смеялась над ними.
Вот и пойми-разбери этих баб!
К счастью, дорога до хваленого кафе очень быстро закончилась. То ли водитель быстро ехал по пустынным улицам, то ли кафе оказалось недалеко от вокзала. Лихо затормозив, Кайсым обернулся к пассажирам и радостно заявил:
– Приехали! Кафе, вон оно!
– Ну и кафе! – недовольно буркнул Юрий Николаевич, разглядывая сложенный из брусьев навес с целлофановыми стенами, за которыми угадывались столы, а над входом красовалась надпись: «Шашлыки, пиво, манты». – Там хоть стулья есть?
– Да есть там все! – успокоил гостей Кайсым. Выпрыгнул из автобуса и, захлопнув двери, первым направился к забегаловке. – Пойду закажу поесть!
– Ну ладно… Поверим на слово. – Юрий Николаевич неспешно вышел из автобуса и придержал дверцу, помогая выбраться девушкам и Палычу, а вот Артему пришлось вылезать самому, так как дверь после Палыча демонстративно захлопнулась.
Ну и ладно!
Кайсым, как оказалось, развил бурную деятельность и уже уставил длинный, грубо сколоченный из дерева стол тарелками с пышущими паром мантами. Правда, тарелки были пластиковыми, так же как и вилки, а чай был разлит по таким же пластиковым стаканчикам, но это не повлияло на настроение путешественников. И через секунду они уже сидели на двух лавках, стоявших у стола, и с аппетитом, практически не жуя, уплетали неожиданный завтрак.
– Мужики, я чет не подумал… – Кайсым первым управился со своей порцией. – Может, вам пива взять? А то я-то за рулем, вот и взял всем чай.
– Пива? – Инструктор по выживанию переглянулся с Палычем и посмотрел на Артема. – Проводник, а ты как? Пива? Или чай с дамами?
– А? – Артем нахмурился и с силой потер виски. Уже второй раз он испытывал какое-то дежавю. Ну, был он на Алтае с друзьями, ходил через Камрю. Года три назад. И ехали они не на поезде, а на машине. И ни в каких закусочных не ели манты с пивом. Почему ему кажется, что он все это уже проходил? Слышал? Видел?
– Так что скажешь, Седой? Эй? Эй?!
Артем смотрел на Юрия Николаевича, чья породистая рожа вдруг начала расплываться, становясь мутным пятном, а в голове зазвучали совсем другие голоса…
Глава 8
Год назад
– Бодя, держись! – Алекс, вцепившись в так называемые перила пляшущего под ногами веревочного моста, успел ухватить за руку друга, провалившегося в щель между перекладинами. И что было сил заорал: – Алай! Череп! Помогите! Дай руку! Ала-а-ай!
Проводник, шагающий позади, бросился к ним, но угрожающий треск заставил его остановиться. Доска, за которую Бодя отчаянно хватался свободной рукой, вдруг переломилась и полетела в бурлящий и вертящийся под ними поток. Тот издал тоненький визг и рухнул ниже. Алекс сцепил зубы, изо всех сил пытаясь удержать довольно упитанного друга, но его рука неумолимо выскальзывала.
– Череп! Алай! – Алекс видел, как Череп, идущий впереди, обернулся и будто бы замешкался, словно размышляя, но это длилось долю секунды, а после он уже бежал к нему.
– Алекс, держи его!
– Я не могу! Он выскальзывает! Доски гнилые! Если она подо мной сломается, я не удержусь! Череп? – Алекс увидел, как друг вдруг замер, вцепившись в канатные перила. – Ты чего?
– Доска. Треснула… – Донеслось до него сквозь шум воды.
– Алай?
– Мы ничего не сможем сделать! – Алай словно специально медлил, вдруг рука Боди выскользнула из онемевших пальцев Алекса, и тот с диким воплем полетел в бушующие воды реки.
– Бо-одя-я! – Алекс перегнулся через перила, глядя, как черная точка уносится все дальше. – Мы должны его спасти!
– Река не очень глубокая. Быстрая, холодная, но много порогов и поваленных деревьев. Он справится! – Алай непонятно как оказался рядом и одним рывком перетащил Алекса с потрескивающей доски на безопасный участок моста. Вроде на вид пожилой, а силища, как у молодого!
– Череп! – Алекс, качаясь, как пьяный, подошел и остановился в метре от него. – Ты мог помочь!
– Нет, Алекс. Он не мог! – раздался над ухом голос Алая. – И я бы не смог помочь вам двоим. Мост оказался слишком ветхим. Вы бы все упали! Простите, что повел вас короткой дорогой! А с вашим другом ничего плохого не случится! Даже наоборот! Я, в некотором роде, предвижу будущее.
Череп ничего не ответил. Только посмотрел в глаза по-прежнему ждущего ответа Алекса, как-то криво ухмыльнулся и направился вперед.
Дальше, на удивление, мост оказался прочным. Ни одна доска не провисла, не хрустнула.
– Переночуем в старом охотничьем домике, а утром начнем переход до лагеря, – коротко объяснил проводник, когда они оказались на берегу. Алекс коротко кивнул и, оторвав от рубашки ленту ткани, торопливо замотал стертую о канат руку.
– Жаль рюкзак нам Бодя не оставил. У него аптечка была. Ну и другое тоже бы пригодилось! – Череп подошел, задумчиво разглядывая реку, и вдруг хлопнул Алекса по плечу. – Не переживай за толстяка! Алай дело говорит – такой поплавок не утонет!
Наши дни
– Эй, парень, ты чего? Я ему только предложил выпивку, а он от радости в ступор впал!
Перед глазами Артема закачалась рука, и постепенно, словно из тумана, выплыла фигура Юрия Николаевича. Было такое ощущение, что Артем на время выпал из реальности, а сейчас медленно к ней возвращался.
– Артем, да я же не заставляю! Не хочешь, не надо! Пей чай! – Юрий Николаевич даже попытался похлопать того по щеке, но Артем дернулся, поймал его за руку и легонько крутанул. Инструктор по выживанию взвыл и крепко выругался. – Ты че… припадочный?! Совсем?..
– Припадочный! – не стал разочаровывать его Артем и отпустил руку. – Прости, друг. Рефлексы. – И не слушая возмущенные высказывания в свой адрес, задумался.
Что это было? Он словно потерял сознание и увидел… сон? Не первый и не последний кошмар за этот год, только на этот раз… он будто о чем-то предупреждал! Лица расплывчатые, не разобрать, но он словно встречал этих людей раньше! Надо подумать!
Но его надеждам не суждено было сбыться.
– Время уже скоро восемь! Надо торопиться! – затормошил всех Кайсым. – А еще за фруктами хотели ехать!
– Ага. За колбасой и чаем. – Инга бросила на Артема тревожный взгляд и поднялась. – Я помню. Ну, тогда вези нас по-быстрому в супермаркет!
В больницу они попали уже около десяти. Инга набрала целый пакет гостинцев, удивляясь довольно-таки лояльным ценам по сравнению с Новосибирском. В конце концов, финансирование их экспедиции оказалось на удивление хорошим, и она может со спокойной совестью немного потратить на выбывшего из строя проводника. Как-никак, а работал он с институтом бессменно вот уже лет десять.
Сперва она хотела, чтобы пошли все вместе, но медсестра на входе категорично заявила, что могут пройти только три человека. Решено было пойти ей, Палычу, ну и, конечно, Кайсыму. Остальные подождут их в автобусе.
Сердце тревожно екнуло, когда она зашла в палату, где лежали шесть пациентов. Акыма она узнала сразу. Круглое, улыбчивое лицо алтайца осунулось, и теперь на нем отчетливо стали заметны и морщины, и седина на усах. Седыми стали и коротко стриженные, некогда иссиня-черные волосы.
– Акым? – Стараясь не задеть его загипсованную ногу, закрепленную в подвешенном состоянии на спицах, Инга села на стоявшую у кровати табуретку. Палыч с Кайсымом встали рядом. – Акым, вы не спите?
