— Хэй, Джо, — сказал он, поравнявшись с шестифутовой перегородкой.
Заслуженный следователь на местах преступления оторвал взгляд от своего микрофона.
— Здорово.
— Как дела?
— Потихоньку.
Когда парень поднял руки к голове и почесал ее, Век прислонился к перегородке, словно случайно.
— Как ты держишься?
— Ночная смена легче, чем дневная. Разумеется, после этой недели они обе хреновы.
— Скоро закончишь?
— Может, через сорок восемь часов. Нас трое. Мы работали круглые сутки, за исключением вчерашнего вечера.
Век посмотрел на коллекцию вещей, которую занесли в каталог и запечатали, а также на большой поднос с предварительно помеченными предметами, которые еще нужно было изучить и тщательно упаковать.
Следователь щипчиками взял нечто, что при рассмотрении под лупой оказалось резинкой для волос. Положив ее в пластиковый мешок, он оторвал один из длинных, тонких желтых неоновых стикеров. Затем синей ручкой сделал на нем пометку, написал свои инициалы и приклеил к клавиатуре ноутбука. Осталось поднести штрих код к считывающему устройству, и сигнал подтвердил, что улика теперь официально в системе.
Век глотнул кофе.
— В общем, я работаю над делом пропавшего человека. Молодая девушка.
— Хочешь взглянуть на то, что есть у нас?
— Ты не против?
— Нет, только не выноси ничего отсюда.
Век посмотрел на дальний конец низко висевших полок, установленных здесь лишь временно. Ничего из коллекции пока не получило постоянного дома, потому что ими еще будут заниматься люди из Колдвелловского отделения полиции и ФБР.
Оставив без внимания баночки с кусочками кожи — у Сесилии Бартен не было татуировок — он сосредоточился на множестве колец, браслетов, заколок, цепочек…
«Где же ты, Сисси?» — подумал он про себя.
Наклонившись, Век поднял прозрачный пластиковый пакет, закрытый за подписью одного из следователей. Внутри лежал заляпанный кожаный браслет, на котором для «красоты» был череп. Не в духе Сесилии.
Он продолжил искать, подхватив серебряную сережку-кольцо, которую уже занесли в базу. На всех фотографиях в доме Бартенов девушка носила золото.
Где же ты, Сисси… где же ты, черт возьми?
***Двигаясь по одному из тысячи коридоров больницы Святого Франциска, Рэйли думала только о работе. На пути ей попадались белые халаты, санитары в голубых формах и медсестры в зеленых, а также пациенты и их семьи в повседневной одежде.
Отделение интенсивной терапии, которое она искала, находилось справа в конце коридора, и, подойдя к посту медсестер, Рэйли показала свой значок. После небольшого разговора ее направили еще дальше по коридору и налево. Когда она повернула за последний угол, охранник около прозрачной палаты встал на ноги.
— Офицер Рэйли? — спросила он.
— Да, это я. — Она показала ему значок. — Как он?
Мужчина покачал головой.
— Только что позавтракал. — Немногословный ответ так и сочился неприязнью… будто полицейский хотел, чтобы подозреваемый объявил голодовку. Или вообще умер от истощения. — Думаю, скоро его переведут отсюда, потому что он прекрасно себя чувствует. Хотите, чтобы я пошел с вами?
Рэйли улыбнулась, спрятала значок и достала маленький блокнот.
— Я сама с ним справлюсь.
Офицер службы безопасности внимательно посмотрел на нее, но потом кивнул.
— Ладно, судя по вашему виду, вы на это способны.
— Дело не только во внешности. Поверьте.
Рэйли открыла стеклянную дверь, отодвинула бледно-зеленую занавеску… и замерла, увидев, как над Кронером склонилась медсестра.
Брюнетка обернулась и улыбнулась:
— Прошу, входите, офицер Рэйли.
Посмотрев в глаза настолько черные, что, казалось, у них совсем не было радужки, София почувствовала иррациональный приступ ужаса: каждый инстинкт велел ей бежать. Как можно быстрее. Как можно дальше.
Вот только, с опаской она должна относиться к Кронеру… а не к женщине, которая просто выполняла свою работу.
— Эм… я зайду попозже, — сказала Рэйли.
— Нет. — Медсестра снова улыбнулась, обнажая идеальные белые зубки. — Он готов для вас.
— И все же, я просто подожду, пока вы…
— Не уходите. Я с удовольствием оставлю вас наедине.
София нахмурилась, подумав, они что, встречаются?
Медсестра вновь повернулась к Кронеру, прошептала ему что-то и погладила его руку, из-за чего Рэйли слегка поплохело. А затем женщина подошла ближе, становясь все красивее и красивее… пока не стала такой великолепной, что неволей пришлось задуматься, почему она не подалась в модельный бизнес.
И, тем не менее, Рэйли хотелось убраться от нее подальше. Что было совсем безосновательно.
Медсестра остановилась у двери и в очередной раз улыбнулась.
— Не торопитесь. Поверьте, у него есть все, что вам нужно.
И затем она исчезла.
Рэйли моргнула. И еще раз. Потом выглянула из палаты и огляделась.
Охранник, не вставая, посмотрел на нее.
— Вы в порядке?
Коридор был пуст, если не считать передвижного оборудования, тележку на колесиках, полную грязного белья, и каталки, на которой никого и ничего не было. Может, медсестра зашла в другую палату? Наверное, так и было. По соседству с палатой Кронера были и другие.
— Да, все нормально.
Вернувшись к Кронеру, Рэйли взяла себя в руки и сосредоточилась на пациенте, посмотрев в глаза мужчине, который убил, по меньшей мере, дюжину молодых девушек по всей стране.
Смышленые глаза. Это стало первой ее мыслью. Умные, блестящие глаза, как у голодной крысы.
Вторая мысль? Он такой маленький. Было сложно поверить, что он мог поднять пакет с продуктами, не говоря уже о том, чтобы пересилить молодую, здоровую женщину… хотя, Кронер, скорее всего, накачивал жертв наркотиками, чтобы ослабить их, разом отметая риск побега и шума. По крайней мере, изначально.
И в последнюю очередь… Черт, сколько же повязок. Его буквально мумифицировали, вокруг головы и шеи обмотаны полосы марли, к щекам и подбородку приклеены квадратные подушечки. И, несмотря на то, что он выглядел как незаконченный проект из лаборатории Франкештейна, Кронер был настороже, а его кожа даже сияла.
Неестественно, надо сказать. Может, у него жар?
Подойдя к кровати, она показала документы.
— Я офицер Рэйли из Колдвелловского отделения полиции. Я бы хотела задать вам несколько вопросов. Я так понимаю, вы отказались от присутствия адвоката.
— Вы не присядете? — его голос был тихим, а тон уважительным. — У меня есть стул.
Будто она находилась в его гостиной.
— Благодарю. — София притянула твердое пластиковое сиденье к кровати, приблизившись к нему, но не сильно. — Я хотела поговорить с вами о том вечере, когда на вас напали.
— Детектив уже допрашивал меня. Вчера.
— Знаю. Но я хочу кое-что уточнить.
— Я рассказал ему все, что помню.
— Что ж, не могли бы вы повторить ваши слова мне?
— Конечно. — Он слабо приподнялся и посмотрел на нее, будто хотел, чтобы она спросила, нужна ли ему помощь. Когда она промолчала, он прокашлялся. — Я был в лесу. Гулял. По лесу…
Рэйли ни на секунду не купилась на его уступчивость и услужливость. Человек вроде Кронера мог включать режим «Бедный я» всякий раз, когда это ему выгодно. С подобными психопатами всегда так. Он мог быть нормальным или убедить других людей и на какое-то время даже себя, что ничем не отличается от остальных: сочетание хорошего и плохого… где «плохое» не шло дальше, чем уклонение от налогов, превышение скорости на трассе или грубость в адрес тещи, сказанная за ее спиной.
Но не убийство молодых девушек. Никогда и ни за что на свете.
Но рано или поздно маска соскальзывала с лица.
— И куда вы направлялись, — подтолкнула она.
Его веки опустились.
— Вы знаете, куда.
— Почему бы вам не ответить.
— В мотель «Монро». — Наступила пауза, и следующие слова дались ему нелегко: — Я хотел пойти туда. Меня ограбили, вы же знаете.
— Ваша коллекция.
Повисло долгое молчание.
— Да. — Нахмурившись, он скрыл то, что было в его глазах, посмотрев на свои руки. — Я был в лесу, и на меня что-то напало. Животное. Оно появилось из ниоткуда. Я пытался отбиться, но оно было слишком сильным…
«И как ощущения, подонок?» — подумала Рэйли.
— Там был мужчина… он видел, как это произошло. Он все подтвердит. Я узнал его вчера на фотографии.
— Что случилось с мужчиной?
— Он пытался помочь мне. — Кронер снова нахмурился. — Он позвонил в девять-один-один… я больше… ничего… не помню… подождите. — Эти глаза-бусинки наполнились проницательностью. — Вы были там. Не так ли.
— Вы можете еще что-нибудь рассказать о животном?
— Вы были там. Вы смотрели, как меня заносят в скорую.