– Судя по карте, мы в тысяче двухстах милях от Нового Орлеана.
Грегг покачал головой:
– Побольше.
– Я только что измерила.
– Это расстояние по прямой, - терпеливо разъяснил он. - Оно ничего не значит - если, конечно, не лететь, как птица.
– Но вы согласны, что тут тысяча двести миль?
– Верно - для птицы.
Грегг вскочил на ноги, причем, забывшись от раздражения, попытался сделать это так, как сделал бы любой нормальный человек - оттолкнувшись обеими руками от стола. Левый локоть отчетливо щелкнул и поддался; Грегг навалился плечом на стол. Смущенный, он встал - на сей раз не торопясь, стараясь не выказать боль, и подошел к плите.
– Надо приготовить горячей еды.
– Что у вас с рукой? - негромко спросила Морна из-за его спины.
– Вам совершенно ни к чему беспокоиться, - ответил он, удивляясь ее вниманию.
– Позвольте мне взглянуть, Билли. Может быть, я сумею помочь.
– Вы разве доктор?
Как он и ожидал, ответа не последовало. Но Грегг все-таки закатал рукава и показал ей свои изуродованные локтевые суставы. А размягчившись до такой степени, рассказал о том, как - в отсутствие блюстителей закона - он был настолько глуп, что позволил себя уговорить и стал неофициальным стражем порядка. И о том, как, проявив еще большую глупость, однажды встал на пути пьяного разгула Джоша Портфилда и четырех его дружков. Они по двое держали его за руки и до тех пор бросали взад-вперед, пока локти не вывернулись.
– Ну почему так всегда?.. - едва слышно выдохнула Морна.
– Что, мадам?
Морна подняла глаза.
– Я ничем не могу вам помочь, Билли. Суставы треснули и образовалась контрактура.
– Контрактура, да? - Грегг пометил еще одно слово для проверки.
– Сильно болит? - Она увидела выражение его лица. - Простите, глупый вопрос…
– Хорошо, что я пристрастился к виски, - сознался он. - Иначе не всякую ночь мог бы заснуть.
Она сочувственно улыбнулась.
– Боль мы, пожалуй, успокоим. В интересах, чтобы вы были как можно в более хорошей форме к… Какой сегодня день?
– Пятница.
– К воскресенью.
– О воскресенье не волнуйтесь, - сказал Грегг. - Скоро к нам придет друг. Женщина, - поспешно добавил он, когда Морна отступила назад и на ее лице появилось затравленное выражение.
– Вы обещали никому не говорить о моем присутствии!
– Но это именно ради вас. Рут Джефферсон - прекрасный человек, я знаю ее не хуже себя самого. Она не проболтается ни одной живой душе.
Морна слегка успокоилась.
– Она много для вас значит?
– Когда-то мы собирались пожениться.
– В таком случае я не возражаю, - сказал Морна, и глаза ее были непроницаемы. - Но, пожалуйста, помните, что вы сами решили рассказать ей обо мне.
Двуколка Рут Джефферсон показалась за час до заката.
Грегг, поджидавший ее снаружи, вошел в дом и, постучал в открытую дверь спальни, где, не раздеваясь, спала Морна Испуганно вскрикнув, она мгновенно очнулась и взглянула на свой браслет. Грегг заметил, что лучик света в украшении, словно стрелка необычного компаса, постоянно указывает на восток. Возможно, его подвело воображение, но ему показалось, что лучик пульсирует быстрее, чем утром. Но куда более странным и удивительным было само присутствие златовласой молодой женщины, появившейся из ниоткуда, носящей новую жизнь и теперь словно осветившей скудную обстановку его дома. Грегг вновь поймал себя на размышлениях о том, какие обстоятельства забросили это чудесное создание в такой дикий уголок мира.
– Рут будет через минуту, - сказал он. - Не хотите встретить ее?
– С удовольствием.
Морна улыбнулась, поднявшись, и подошла с ним к двери. Грегга немного удивило, что она даже не прикоснулась к волосам и не разгладила платье, - по его скромному опыту, первые встречи между женщинами бывали напряженными, - но потом он заметил, что ее незамысловатая прическа в полном порядке, а на синем платье нет ни одной морщинки, словно оно только что было снято с вешалки, - еще одно дополнение к досье любопытных фактов о загадочной гостье.
– Привет, Рут. Рад, что ты смогла выбраться.
Грегг остановил двуколку и помог Рут сойти.
– Еще бы, - сказала Рут. - Слыхал о Волфе Кейли?
Грегг понизил голос.
– До меня доходили слухи, что он умирает.
– И что ты собираешься делать?
– А что я могу?
– Ты можешь выйти из дома, когда стемнеет, и чтоб духу твоего здесь не оставалось!.. Я, наверное, выжила из ума, предлагая такое, но… Я могу остаться здесь и присмотреть за твоей подружкой.
– Это было бы нечестно. - Грегг медленно покачал головой. - Нет, я буду там, где нужен.
– А что, по-твоему, ты сможешь сделать, когда Джош Портфилд приведет сюда свою ораву?
– Рут, - сморщившись, прошептал он, - поговорим о чем-нибудь другом. Ты расстроишь Морну. А теперь идем. Я вас познакомлю.
Рут закатила глаза, но покорно пошла за ним в дом. Женщины молча пожали друг другу руки, а затем - совершенно неожиданно - обе начали улыбаться, как-то сразу распределив и приняв роли матери и дочки. Грегг понял, что они вступили в общение на таком уровне, который ему никогда не постичь, и благоговение перед женской мудростью укрепилось в нем еще сильнее.
Его порадовало, что на Рут, явно ожидавшую подтверждения своих худших подозрений. Морна произвела большое впечатление. Этот факт, бесспорно, облегчит ему жизнь.
Женщины прошли в дом, а он тем временем разгрузил двуколку, внес в комнату плетеную корзину, прижимая ее к груди, чтобы не напрягать локти, и поставил на стол. Рут и Морна были поглощены разговором, и Рут молча указала ему на дверь, приказывая удалиться.
Грегг взял с полки пачку сигарет и, облегченно вздохнув, пошел в сарай, где готовилась пульке. Вообще-то он предпочитал самокрутки, но теперь, когда пальцы потеряли способность к тонкой работе, привык обходиться без них. Удобно устроившись на лавке, он закурил и стал с удовлетворением обозревать медные змеевики, реторты, и емкости с бродящим соком кактусов. Сознание, что в его доме находятся две женщины, одна из которых должна скоро родить, наполняло его новым, прежде не испытанным теплым чувством собственной значимости. Вдыхая тяжелый ароматный дух, Грегг погрузился в мечты, в которых Рут была его женой, Морна - его дочкой, а он вновь был способен выполнять мужскую работу и содержать свою семью…
– Не понимаю, как тут можно находиться… - Закутанная в шаль, на пороге стояла Рут. - Вряд ли этот смрад идет на пользу.
– Он никому еще не повредил, - сказал Грегг, поднимаясь на ноги. - Ферментация - часть природы.
– Как и коровьи лепешки.
Рут попятилась из сарайчика и остановилась, поджидая его снаружи. В красноватых лучах заходящего солнца она выглядела на удивление здоровой а привлекательной, преисполненной красотой зрелости и опыта.
– Мне пора возвращаться, - сказала она, - но утром я приеду и останусь до рождения малыша.
– Мне казалось, что суббота - самый тяжелый день у тебя в лавке.
– Так оно и есть, но Сэму придется обойтись без меня. Я не могу оставить это дитя одну. От тебя не много проку.
– Но что подумает Сэм?
– Что подумает Сэм - не имеет значения. Я скажу ему, что тебе нездоровится… - Рут помолчала. - Билли, как ты полагаешь, откуда она?
– Ума не приложу. Она толковала что-то о Новом Орлеане.
Рут задумчиво покачала головой.
– По ее говору не скажешь, что она из Луизианы. И у нее какие-то странные представления…
– Я заметил, - многозначительно произнес Грегг.
– Взять хотя бы то, что она постоянно твердит о сыне. Просто наотрез отказывается от мысли, что ребенок с таким же успехом может оказаться девочкой.
– Н-да… - Греггу пришли на память расспросы о технических характеристиках оружия. - Хотел бы я знать, от кого она убегает.
Лицо Рут смягчилось.
– Я читала немало книг о женщинах из знатных семей… всяких наследницах… которым не позволяли рожать, если отец ребенка простого происхождения.
– Рут Джефферсон, - широко улыбаясь, сказал Грегг, - я понятия не имел, что ты хозяйничаешь в своей маленькой лавке с головой, полной романтических бредней!
– Ничего подобного! - Рут покраснела. - Но только слепой не увидит, что Морна привыкла к роскоши. И вполне вероятно, что у нее нелады с родными.
– Возможно.
Грегг вспомнил ужас в глазах Морны. Интуиция подсказывала ему, что не родные причина такого дикого страха, но он решил не спорить. Он стоял и терпеливо слушал наставления Рут: как устроиться на ночь в соседней комнате и какой приготовить утром завтрак.
– И не смей притрагиваться сегодня к спиртному! - закончила Рут. - Не хватало только, чтобы ты валился пьяный, когда начнутся схватки. Ты меня понял?
– Понял, понял. Я все равно не собирался пить. Ты думаешь, что ребенок действительно родится в воскресенье?
– Почему-то - не знаю почему, - Рут взгромоздилась на сиденье и взяла в руки поводья, - я склонна ей верить. До встречи, Билли.