Медик остановился, пытаясь уяснить скрытый смысл этих слов. Все знали, что Вилламба был туп и зол, он ненавидел людей, которые были умнее его. Пока он размышлял, Мануэль успел подтолкнуть пришельца, и тот, надев шляпу, засеменил в другой конец барака.
- Я и до тебя доберусь! - пообещал медик, потрясая хлыстом перед носом Жана. - Больно непонятно говоришь. Вы все здесь в сговоре. Перестрелять бы вас следовало, а не посылать на остров!
- Топить, сеньор доктор, топить живыми! - поддержал Лошадь, говоривший с заметным немецким акцентом.
Приказав убрать труп, Вилламба покинул барак. Вместе с ним ушли и стражники. Каторжники, проклиная порядки на острове, стали карабкаться на нары и укладываться спать.
Вскоре в бараке все стихло. Мануэль, тронув Жана, тихо сказал:
- Зачем ты дразнишь этого ветеринара? Когда-нибудь он поймет и прошибет тебе башку.
Жан сжал кулаки.
- Я уже не в силах переносить это, - сказал он. - Скоро кому-нибудь вцеплюсь в глотку.
Через некоторое время дверь вновь распахнулась: в барак вошли капрал Варош и какой-то новичок в одежде ковбоя.
- Где освободилось место? - спросил Варош. - Каторжник 14450, вот ваша койка, - и он указал на пустующее место Мальвини.
Широкоплечий человек положил на нары оловянную миску, ложку, тряпку, именуемую полотенцем, и самое главное - без чего нельзя и дня прожить под палящим солнцем тропиков - широкополое сомбреро, сплетенное из волокон пальмовых листьев.
- Ну что ж, - сказал он. - Гостиница приличная. Думаю, не скучно будет.
Варош взглянул на новичка - все они бодрятся вначале - и, уходя, посоветовал:
- Будешь держать язык за зубами - проживешь дольше. Запомни! Это не обычная каторга, а остров Панданго!
- Спасибо, капрал, учту. - Новичок обвел неторопливым взглядом нары и, как бы про себя, добавил: - Никогда не слыхал о таком острове.
Жан не удержался и в полудремоте пробормотал:
- Новенький, поверь мне, этим островом ты будешь сыт по горло. Ложись-ка спать!
Как только ушел капрал Варош, из прохода появился коротконогий человек в полосатой одежде. Он шел босиком, неся парусиновые башмаки с деревянной подошвой в руках. Прислушавшись к дыханию спящих, он приблизился к новичку и негромко сказал:
- Привет мужественному борцу за наше дело... за наше общее дело, поправился он. - Друг! Расскажи, как идет борьба там на воле. Даже крохотная весточка согревает нас.
- Да здесь вроде не так уж и холодно, - ответил новичок, разглядывая гостя.
Пришедший, не обращая внимания на иронию, продолжал свое:
- Мы здесь измучились, устали, находясь на... на краю бездны. Надеюсь, они не дознались, что ты в компартии?
Мануэль предупреждающе кашлянул, но никто не обратил на него внимания.
- А ты сам коммунист, что ли? - поинтересовался новичок.
Гость замахал руками.
- Тсс! Зачем так громко? - зашептал он. - Здесь шпионов полно. Все подслушивают... очень нехорошие люди! Друг, прошу, остерегайся их!
Новичок усмехнулся и так хлопнул пришедшего по плечу, что тот невольно поморщился.
- Ладно, друг, запомню. Заходи утром, сегодня я устал.
- Хорошо, хорошо... Обязательно зайду! Вот тогда мы...
- Да, уж тогда я из тебя всю пыль разом выколочу, а сейчас извини, обессилел. Впрочем, что ни сделаешь для друга. - И новичок недвусмысленно стал подниматься. Гость моментально съежился и шмыгнул в темноту.
Мануэль рассмеялся; он никак не ожидал такого исхода подслушанной беседы.
- К нам этот тип давно уже не суется. Быстро ты раскусил его, - сказал он, с любопытством глядя на новичка. А тот, словно не слыша его, молча стал расшнуровывать ботинки.
В этот вечер, оказывается, не спали и в другом бараке. Хлопнула дверь, послышались чьи-то шаги. Появился рослый парень, богатырского сложения. На вид ему было не больше двадцати двух лет. Огромные руки неуклюже оттопыривались, а все движения говорили о большой неловкой силе. Смущенно потоптавшись, почесав широкий курносый нос, парень кашлянул и, напустив на себя строгость, приказал:
- Вот что... Снимай пиджак!
Новичок взглянул на силача и продолжал сидеть с равнодушным видом. Вокруг слышалось посапывание и храп.
- Давай, не раздумывай! Я ж Кончеро! - сообщил, свое имя богатырь.
Но его слова не произвели ожидаемого впечатления на новичка. Ковбой улыбнулся и устало сказал:
- Пиджак не по твоему плечу, маловат будет.
Кончеро не ожидал отказа. Нахмурясь, он грозно повторил:
- Неважно... Давай - и всё!
В стороне какой-то арестант заворочался и страдальческим голосом посоветовал:
- Новенький, не тяни волынку - отдай пиджак и не мешай спать.
- Как это отдай? - отозвался ковбой. - Я не привык делать подарки незнакомым людям и не люблю, когда у меня так категорически просят. А если я не отдам, что будет?
Кончеро озадаченно почесал за ухом и ответил:
- Так я же сильнее всех. Как ты не понимаешь? Поколочу тебя - и всё!
Ковбой осуждающе покачал головой и, словно решив подчиниться силачу, стал снимать пиджак.
И вдруг произошло что-то непонятное: ковбой неожиданно выпрямился, коротким движением так ударил силача, что тот закачался и рухнул на землю.
Мануэль стал тормошить Жана:
- Вставай, смотри, что делается.
Кончеро вскочил и бросился на новичка, но ковбой ловко уклонился от него и тем же неуловимым приемом опустил ребро ладони на напряженную шею противника. И снова силач грохнулся на земляной пол.
Проснувшийся Жан склонил голову и полюбопытствовал:
- Слонище, ты жив еще?
Кончеро сидел с обалделым видом и трогал голову, как бы желая убедиться, на месте ли она.
- Колдовство, не иначе! - бормотал он.
- От такого "колдовства" иногда и совсем не встают, - решив припугнуть его, сказал Жан.
- Ну, будет тебе, поднимайся! - приказал ковбой. - Не до утра же с тобой возиться! Часто такие гости заглядывают к вам? - спросил он у проснувшихся каторжников.
- Эти уголовники надоели хуже Панданго. Их тут целая банда, грабят всех.
- Аи, какие они нехорошие! - посочувствовал новичок. - И заступиться за вас некому?
Он шагнул к поднявшемуся силачу и, смотря ему в глаза, спросил:
- Тебя за такие дела ночью еще никто не брал за глотку?
Кончеро простодушно мотнул головой, - нет, не брали.
- Зря. Ночью, когда слоны спят, их без труда можно придушить. Подними пиджак! - прикрикнул победитель. - Я же говорил, он не по твоим плечам. Почисти на нем пыль. Вот так! А теперь ступай и подумай над моими словами.
И общепризнанный силач, послушно выполнив приказание новичка, поплелся к выходу.
Возле барака его поджидал однорукий уголовник.
- Тебя лишь за смертью посылать, - проворчал он. - Где добыча?
- Он не отдает. Ночью, говорит, когда спят слоны, их легко... - И Кончеро, запамятовав произнесенное слово, провел рукой по горлу.
- Задушат! - догадался Однорукий. - Если обещали, - покупай гроб! Ложись теперь от меня подальше, а то еще перепутают!
- Я же не для себя, ты велел.
- Велел! Но нужно разбираться, на кого идешь. Вот задушат, - что делать будешь? - потешаясь над растерянностью силача, сказал Однорукий и тут же снисходительно пообещал:
- Твое счастье, что я бесстрашный. Так и быть, заступлюсь.
Над рощей поднялась луна. Блеклый неживой свет озарил остров... Черные - тени пальм заколыхались на стенах бараков. Вдали шумел прибой.
Когда ушел Кончеро, Мануэль первым нарушил молчание. Порывшись в кармане, он достал кусок маисовой лепешки и протянул новичку.
- Не кормили ведь? На, погрызи.
- Бить били, а покормить забыли, - ответил ковбой и, подмигнув ему, стал грызть сухую лепешку.
Мануэль искоса поглядывал на смуглое лицо новичка с белесыми усами и не мог вспомнить, на кого же из его старых друзей он похож.
- А ты остер на язык, - сказал Мануэль ковбою. - Насчет обиженных уголовниками ловко проехался.
Новичок слизнул с ладони крошки и, прислушиваясь к посапыванию Жана, негромко заговорил:
- Иногда даже боевые друзья не любят метких замечаний и не узнают. Помню, пришлось в горах от полиции отбиваться. Один парень впервые ружье получил. Он зажмурил глаза от страха, ткнулся носом в землю и стреляет неизвестно куда. А другой, уже обстрелянный, хлопнул его по заду и посоветовал: "Эту часть тела опусти, а голову подними выше, тогда увидишь, в кого стрелять надо". Ну и обозлился же тот парень!
Мануэль соскочил с нар, рывком схватил новичка за руку и потянул его к окну, в полосу лунного света.
- Кто ты? Откуда знаешь про это? - спросил он.
- Мы с тобой, Мануэль, у одного костра спали и листовки про Зеленого папу сочиняли.
- Реаль! - стиснув новичка в объятиях, обрадованно зашептал Мануэль. Пусть оторвут голову, если не ты!
- Молчи. Меня зовут Роберто Юррита. Я бедный сирота.
Луч луны, пробиваясь сквозь проволоку окна, падал на утоптанный земляной пол. Мануэль и Хосе устроились у окна так, чтобы их не заметили, если кто войдет в барак.