Пока одни десантники осматривали убитых стражников, снимая с них оружие, другие занялись раненым Кончеро. Пуля, отскочившая рикошетом от стены, задела вскользь его лоб и сорвала полоску кожи. Кровь обильно заливала силачу глаза и рот.
- Я умру? - робко спрашивал он, с надеждой смотря на Жана.
- Умрешь через полсотни лет, - утверждал тот, перевязывая лоб оторванным куском скатерти. - Да не вертись ты! Убитым не полагается. И не вздыхай, как лошадь, - скорей пройдет.
Собрав все оружие, десантники покинули солдатский клуб и поспешили к комендатуре.
На пристани их встретил Паблито. Он был встревожен стрельбой.
- Что там было? Кончеро ранили?
- Все наоборот, - ответил Жан. - Кончеро сам боднул пулю, иначе она бы пролетела мимо.
- Как тебе кажется - на Панданго слышали нашу стрельбу? - спросил у Паблито Мануэль.
- Думаю, что нет. Стрельба была глухой...
Все занялись погрузкой оружия, одежды, ящиков с гранатами. Кончеро, обнаружив в кладовой комендатуры изобилие консервов, наполнил ими мешки и, забыв о ранении, начал перетаскивать их на катер.
- Ну как, не очень больно? - спросил у него Жан, думая о ране.
А Кончеро, не поняв его, радостно сообщил:
- Нет! Теперь совершенно не жмут. Прямо благодать на душе.
Чезаре с Паоло, погрузив на катер несколько мешков с обувью, проверили, надежно ли закрыт подвал с пленниками, затем уничтожили телефонную связь и, заминировав гранатами входную дверь, вылезли из комендатуры в окно.
Не найден был только ненавистный всем врач. Но терять время на его поиски не имело смысла. Надо было действовать по намеченному плану, - на Панданго десантников ждали товарищи.
Жан снял замок со скорострельной пушки, находившейся в каменной амбразуре, а Наварро вытащил пружины из сдвоенных пулеметов. Бородавка стала безопасной.
Паблито, исследовав машинное отделение катера, довольно легко включил мотор. Суденышко затряслось, как живое.
Кончеро, забравшийся в рубку, с робким почтением смотрел на Паоло, взявшего в руки штурвал и поглядывавшего на приборы. Внимание силача привлекла блестящая стрелка под стеклом. Она колебалась при малейшем толчке, но упорно возвращалась на старое место. Он впервые видел обыкновенный корабельный компас и был потрясен его особенностями.
- Колдовство, не иначе, - прошептал он и тайно перекрестился.
Десантники, не желая оставлять второй катер противнику, взяли его на буксир. Оба судна плавно отошли от пристани и двинулись через залив к Панданго.
Длинный луч прожектора, обшаривавшего море и берега, из опасного врага превратился в союзника, помогающего отыскать нужный путь.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
ПОСЛЕДНЯЯ НОЧЬ НА ПАНДАНГО
Капрал Варош, внимательно оглядев дежурное помещение, озабоченно покачал головой. На полу около камеры, в которую он недавно посадил мокрого разведчика, остались следы грязи. Пришлось самому взять швабру и подтереть их.
Часы на стене показывали полночь. Скоро прибудет начальство с Бородавки. Варош зевнул и уселся за стол, рядом с пультом управления подъемными сооружениями электропояса. Самое скучное занятие на свете - это ожидание, а особенно, когда ждешь начальство.
В первом часу ночи к острову подошли два катера. Дежурный на пристани был предупрежден Варошем. Выбежав им навстречу, он ловко подхватил бросательный конец и помог катерникам пришвартоваться.
Не спуская трапа, на пирс спрыгнули два рослых полицейских в плащах, а за ними - офицер.
"Главный", - решил дежурный и поспешил навстречу. Он знал, что прибудут незнакомые офицеры. Едва стражник успел вскинуть руку к козырьку, как был оглушен ударом Чезаре. То же самое случилось и с часовым, к которому подошел Кончеро.
С катера сошли остальные и, не говоря ни слова, направились к первому посту.
Роли у них были распределены еще на катере: Мануэль остался капитаном, а Наварро "разжаловали" в лейтенанты, споров лишние нашивки.
Варош вытянулся, когда офицеры с автоматчиками вошли в дежурное помещение. Среди ночных гостей не было ни одного знакомого лица. "Наверное, личная охрана полковника Луиса", - решил капрал и уже приготовился полным голосом отрапортовать, но красивый лейтенант предупреждающе поднял руку.
- Отставить рапорт, капрал! Сейчас ночь.
- Да, солдатам нужен отдых, не тревожьте их, - подтвердил капитан. Прикройте-ка лучше дверь в спальню. Пусть спят.
Крупный и довольно неуклюжий стражник с перевязанной головой, фигура которого вызвала у Вароша безотчетное воспоминание о кухне, опрометью бросился исполнять приказание. Он плотно прикрыл дверь и даже заложил зачем-то на железный крюк.
- Идеальный порядок в дежурном помещении, а главное - чистота! заметил лейтенант. - Не напрасно наш друг Томазо хвалил капрала.
- Да, молодцом, капрал, молодцом! - снисходительно одобрил капитан и отдал совершенно неожиданное приказание: - Откройте проход через электропояс!
Варош поспешил к пульту, но счел долгом доложить:
- Господин капитан, ночью открывать небезопасно. Прикажете вызвать дополнительную охрану, согласно инструкции?
- К чему это? Пусть отдыхают. На пристани достаточно моих людей. Пошевеливайтесь, капрал!
Включенный мотор чуть слышно загудел внизу под полом, поднимая на тросе подвижное звено электропояса. В наступившей тишине слышно было дыхание людей. На пульте вспыхнула зеленая лампочка.
- Ваше приказание выполнено, господин капитан. Проход открыт! доложил Варош, и на мгновение ему показалось, что в глазах пришельца вспыхнул насмешливый огонек.
Загорелый стражник приблизился к пульту и начал разглядывать надписи на кнопках. В другое время Варош одернул бы нахала за неуместное любопытство, но сейчас было неудобно - гости.
Капитан вполголоса что-то приказал одному из своих спутников. Тот козырнул и поспешил из помещения на улицу.
- Так где же у вас разведчик С-122? - обратился лейтенант к капралу.
- Согласно инструкции заперт в отдельной камере, - доложил Варош и снял со стены ключ от камеры.
- Выпустите его, я побеседую, - распорядился капитан.
Звонко щелкнул замок камеры, и на пороге показалась неимоверно грязная, полосатая фигура шпика.
- Наконец-то, господин капитан! - обрадованно сказал он. - Я эс сто двадцать два. Мной только что раскрыт заговор. Здесь действует подпольный центр. Надо немедля объявить тревогу.
Десантники изумленно смотрели на стоявшего перед ними Алонзо Альвареца. А тот, возбужденный важностью сообщения, не разглядывая их лиц, продолжал:
- Каторжник, которого зовут Энрико, у них вожак.
- Совершенно правильно! - сдержанно подтвердил капитан. - Говори дальше... Кто еще замешан?
Альварец замер, услышав голос капитана; этот характерный тембр был ему памятен с детства.
- Ма... Мануэль! Это непостижимо, - с трудом выговорил он, узнав друга, преображенного военной формой.
Командир отряда, едва сдерживая ярость, спросил:
- Ну, что же ты замолчал? Говори дальше.
Одновременно в бок капрала уперлось дуло пистолета, неведомо как очутившегося в руке смуглого красавца офицера.
- Поднять руки!
Варош беспрекословно повиновался; он знал, что может последовать в случае малейшей заминки с исполнением такого приказания.
Наварро, обезоружив капрала, предупредил:
- Советую молчать, если хочешь жить!
Варош и без предупреждения онемел: все происходившее не укладывалось в его мозгу.
Шпион, оценивая обстановку, осмотрелся. У выхода он заметил рослого Чезаре. Спальню охранял могучий Кончеро. Рядом с капралом находился Наварро. Единственное окно было затянуто проволокой, - не убежишь!
- Мануэль, ты, наверное, считаешь меня изменником? - в отчаянии вырвалось у Альвареца. - Я ведь хотел помочь... запутать их. Хорошо, что сразу встретились. Мы ведь с тобой старые друзья. Объясни им, кто я. Да пусти ты меня, не души, - окрысился он вдруг на Паоло, схватившего его за ворот.
Тот, отпустив шпиона, с недоумением смотрел на Мануэля. Командир десантников стоял словно каменный, лишь желваки вздувались на скулах, а обнаглевший Альварец, торопясь и захлебываясь, продолжал:
- Я расскажу, как провел их... Вы сейчас разберетесь.
- Уже разобрались! - оборвал его Мануэль.
Альварец, поняв бессмысленность дальнейшего притворства, потребовал:
- Я настаиваю, чтобы мной занялся Центральный Комитет. Ты не имеешь права. Везите меня на материк, там все поймут.
- Ну и человек! - удивился Кончеро. - Сплошной обман.
- Я требую высшей инстанции! - чтобы выиграть время, настаивал Альварец.
- Подыщите что-нибудь повыше, и с веревкой, - сказал Мануэль. - Он вполне заслужил самую высокую перекладину.
- Нич-ч-чего, до утра еще далеко, - стал угрожать предатель, стремясь оттянуть развязку.
Заткнув Альварецу рот грязной тряпкой, которой еще недавно капрал наводил чистоту в помещении, Чезаре и Паоло выволокли шпиона из помещения. Капрала же заперли в камеру. Варош не сопротивлялся; он не мог понять, как заключенные попали на Бородавку и вернулись сюда в форме стражников, обманувшей его.