Несколько столбов с заостренными вершинами лежали за кухней; выдолбленную плаху и два десятка бамбуковых жердей заключенные притащили в лагерь во время заготовки дров. Делали они все это под предлогом устройства переносного ложа-сидения с балдахином из пальмовых листьев для старшего надзирателя. Подобная забота об удобствах начальства даже несколько тронула Тумбейроса. Он приходил в благодушное настроение, видя, как в полосе зарослей всюду за ним на плечах заключенных передвигалось и "ложе", лежать или сидеть на котором было несравненно удобнее, чем на сырых и колючих ветвях. К тому же сверху не жгло солнце и не падали с ветвей проклятые муравьи.
Все тренировки с сооружением Хорхе проходили по ночам в роще. Сейчас же инженерная группа, захватив с собой материалы, подошла почти к самому электропоясу. Четыре человека металлическими ложками принялись копать для столба яму, а остальные стали связывать тонкими и крепкими лианами и наращивать в длину бамбуковые жерди. Одно из плеч "Т" должно было быть не менее двенадцати метров.
Работа шла без заминок. Ночные тренировки, на которых настаивал Реаль, приучили всех действовать в темноте на ощупь.
Длинная вязка бамбука, закрепленная на плахе, наконец была водружена на вершину столба, вкопанного в землю. Благодаря конусу и гнезду в плахе верхняя часть "Т" могла подниматься и опускаться, как коромысло, и вращаться, словно карусель.
Паоло подергал лямку для седока, сплетенную из лиан.
- Для проверки крепости не мешало бы подвесить камень, - сказал он.
- Зачем терять дорогое время, - запротестовал Хорхе. - Я уверен в прочности и готов первым испытать коромысло.
Инженер уселся в лямку, а его товарищи, пригнув короткое плечо "Т" к земле, подняли Хорхе вверх. Связанный бамбук изогнулся, но не очень сильно.
- Давайте на ту сторону, - негромко предложил Хорхе.
Длинное плечо с сидевшим на конце инженером, еще больше изогнувшись, описало в воздухе полукруг над смертоносными проводами и остановилось. Хорхе спрыгнул на камни побережья и радостно воскликнул:
- Да здравствует свобода!
А ливень не прекращался. Рассеянный свет прожектора тускло озарял происходившее. С Бородавки в такую погоду невозможно было заметить новое сооружение. Не зря Реаль, Мануэль и Диас несколько вечеров подряд выбирали место для возведения воздушной переправы.
Тем же рассчитанным движением товарищи вернули побывавшего на воле Хорхе. Инженер спрыгнул на песок и пустился в пляс: он радовался, что изобретенная карусель работает безотказно.
Оставив строителей, Паоло поспешил в штаб доложить, что первое препятствие преодолено. Решив сократить путь к роще панданусов, он срезал угол. Когда Паоло уже подходил к роще, что-то метнулось к нему из тьмы. Сбитый с ног, он свалился и больно ударился о корневище.
По железной хватке и довольному сопению летчик догадался, что попал в могучие объятия Кончеро, и у него отлегло от сердца.
- Говори слово! - потребовал тот, немного ослабив хватку.
Паоло с трудом прохрипел:
- Да здравствует жизнь!
- Ну то-то! - сказал силач, добросовестно охранявший подходы к роще: Значит, это ты, Паоло?
- А не мог бы ты хватать полегче? - спросил летчик, потирая пострадавшую шею. - Отвернешь кому-нибудь голову. В твоих лапах не только пароль, но и как зовут, не сразу вспомнишь!
- Я сначала схвачу, а потом спрашиваю, - стал оправдываться силач. Так надежнее!
- Ох, Кончеро, лучше бы ты делал наоборот!
- А ты не ходи, где не указано, - посоветовал силач.
Паоло, прихрамывая, направился к роще, где и доложил об успешном сооружении воздушной переправы.
Перед руководителями стояла группа людей в промокших от ливня "полосатках". Это был десантный штурмовой отряд Мануэля, которому предстояло теперь приступить к действиям. Не хватало двух участников. Гомес выбыл потому, что стражник повредил ему прикладом кисть руки. К вечеру она распухла. Несмотря на боль, Гомес одним из первых явился по вызову, горя желанием принять участие в трудном деле. Отстраненный Реалем, он стоял в стороне, чуть ли не в слезах, проклиная стражника.
Его заменили рослым, но несколько медлительным в движениях Чезаре, бывшим лесорубом. Выполняя приказ, Чезаре занял место Гомеса.
Неожиданно Жуан Пэрифуа смущенно обратился к Реалю:
- Командир, мне стыдно признаться... но я боюсь и ничего не могу сделать с собой.
Все выжидательно молчали. Лишь Ренни - из резервной группы, пренебрежительно буркнул:
- Трус!
Случай был неприятным. В этот отряд, о назначении которого знало лишь руководство, подбирались наиболее сильные и умеющие плавать люди, а их было не так уж много среди истощенных обитателей политических бараков. Все же Реаль мягко ответил:
- Я понимаю тебя, Жуан... трудно сейчас смотреть в глаза товарищам? Но признаться в слабости - тоже нужна смелость. Никто не упрекает тебя, ты не трус, - просто такое задание тебе не по плечу. Хорошо, что сказал о нервном состоянии, потом было бы поздно. Что ж, ты пригодишься для другого дела.
Жуана передали в распоряжение Лео Манжелли в группу безопасности. Тот, проинструктировав его, отправил следить за проходом к первому посту, наиболее отдаленному и спокойному участку.
- Оказывается, выше своей головы не прыгнешь, - высказался Жан.
- Смотря, какая голова! - возразил Ренни, стоявший в резерве.
Ренни не был членом партии; его зачислили в резерв по рекомендации одного из руководителей пятерок и главным образом потому, что он умел плавать и казался парнем решительным. Ренни занял в строю место Жуана.
- Выбор подпольного центра пал на вас, умеющих плавать, - сказал Реаль собравшимся. - Вы отправляетесь на выполнение очень рискованного задания. От ваших успехов зависит общая судьба. Вас перебросят через электропояс. Ночь и шторм укроют от прожектора. В проливе сильное течение - оно может вынести в океан. Но вы поплывете курсом, который рассчитал опытный пловец, бывший рекордсмен Наварро. Сегодня впереди особенно ценный приз собственная жизнь. Наварро придется позаботиться, чтобы вы не сбивались с пути. Вы не утонете: у вас будет кое-что...
Стоявшие в строю оживились. Оказывается, путь через бурный пролив не так уж страшен: все предусмотрено, обо всем позаботились организаторы. "Бедняга Жуан, напрасно он испугался", - мелькнуло у многих в голове.
Мануэль взглянул на пловцов, молчаливо стоявших в строю. До сегодняшней ночи он всегда был рядовым бойцом, подчинявшимся старшим товарищам. Сейчас же ему предстояло вести за собой смельчаков, обязавшихся победить во что бы то ни стало. Малейшая ошибка вела к гибели. Только сейчас Мануэль почувствовал всю тяжесть ответственности. Ему стало не по себе, и он оглянулся на Реаля. Тот, угадав его опасения, ободряюще шепнул:
- Что, лихорадит немного? Так всегда бывает перед схваткой. Все продумано и рассчитано, остается только хладнокровно действовать. Одно ваше появление в тылу у ничего не подозревающего противника обеспечивает половину успеха. Остальное довершит смелость.
По знаку Хосе на полянку, освещенную слабым светом маяка, вышли Паблито и Кончеро, принесшие в корзине что-то завернутое в мешковину. Силач был освобожден от охраны рощи Лео Манжелли, расставлявшим свои посты.
Реаль, не надеясь на истощенные силы товарищей, решил перед началом операции как следует подкрепить пловцов. Кроме пригарков, собранных Кончеро, в корзине был кувшин с настойкой "иоко" добытой у индейцев.
Пловцы оживились, увидев угощение.
- Закусим здесь, а выпить придется в проливе, - балагурил Жан, поедая пригарки. - Ай да Кончеро! Как это ты весь котел не захватил?
Но силача не веселили его шутки; он стоял около Реаля и с грустью вздыхал, словно желая о чем-то просить.
Мануэль еще раз оглядел лагерь. Через несколько минут он расстанется с этими пальмами, панданусами и опротивевшим островом. Начнется иная жизнь.
- Итак, компанейрос, выпейте по чашке "иоко" - и в путь, - сказал Реаль. - Пусть заря встретит вас свободными!
Десантники молча выпивали у Паблито настой "иоко" и уходили к "воздушной переправе". Первыми скрылись во мгле Паоло с Жаном, потом радист Гвидо Фернандес с Ренни, а за ними тяжело зашагали лесоруб Чезаре и Мануэль.
Кончеро пошел за ними и шепотом начал уговаривать командира десантной группы замолвить перед начальством слово о нем.
Реаль на минуту задержал Наварро в роще и тихо сказал:
- Если с Мануэлем что-либо случится в пути, - все сорвется. Ваша обязанность - стать его негласным телохранителем. Он неплохо плавает, но был ранен в руку... да мало ли еще какие опасности ждут впереди.
Наварро вытянулся по-военному и коротко ответил:
- Ясно. Будет исполнено!
Луч маяка появился над их головами. Косой ливень уходил, провожаемый огненными зигзагами молний.
- Мы будем зависеть от вашей решительности и находчивости, - напомнил Реаль. - Надеюсь, вы не растеряетесь?