И вот между сенатом и Тиберием разгорелся бой не на жизнь, а на смерть и тянется уже двадцать три года. Открывались заговоры против императора. Он защищался. Закон об оскорблении величества снес не одну сенаторскую голову. В этой борьбе император победил, потому что у него был прекрасный помощник – префект преторианских когорт Сеян. На двенадцатом году правления при незыблемом мире в империи и непрерывной войне с сенатской оппозицией он с несколькими друзьями переселился из Рима на остров Капри. Почему он покинул любимый Рим? Ему опротивели не только римские аристократы, жаждущие власти и золота, но и плебеи, которые ненавидели его за то, что он лишил их дорогостоящих гладиаторских игр. Он сделал это еще и потому, что Рим угрожал его жизни. Издалека он держал власть твердой рукой. Решение, достойное мудрости Соломона.
Покинуть Рим советовал и самый преданный – Сеян. Тиберий тогда и помыслить не мог, что Сеян – предатель, велевший отравить его единственного сына Друза и готовящийся к захвату власти. После пяти лет каприйского уединения вероломство Сеяна открылось. Тиберий казнил Сеяна и до основания уничтожил весь его род. И с той поры не верил уже больше никому. Он пренебрегал всеми. И уничтожал своих противников безжалостно и жестоко.
Здесь, на Капри, я в безопасности. Так, во всяком случае, кажется. И все же я живу в постоянном страхе, в тревоге. Но живу. Из друзей остались со мной только Нерва, Фрасилл и Харикл. Изо всех лишь эти трое. Я одинок, как и всю предыдущую жизнь. Рим обвиняет меня в разврате и жестокости.
Рим! Рим, который сам – воплощение жестокости и разврата. Лицемеры!
Почему вы упрекаете меня в том. что прощаете себе? Я ведь только пытаюсь наверстать то, чего лишали вы меня всю жизнь.
Течение мыслей императора нарушило тихое покашливание. Вошел раб.
– Наследник императора Гай Цезарь спрашивает, нельзя ли ему войти, чтобы испросить прощения у цезаря.
Старик нервно кивнул.
Калигула вошел быстро и опустился возле кресла на колени.
– Я ничтожество. – начал он заискивающе. – Прости меня, прошу тебя.
Я поразмыслил и теперь понимаю, что ты сто раз прав, дражайший. Почему мы должны быть лучше богов? Разве боги жили добродетельно? Хитростью и насилием они покоряли богинь и смертных. – Он заученно продолжал:
– Ганимед наверняка не был для богов просто виночерпием. Но Зевсу мало было этой любви, и он женился на собственной сестре Гере. Мало и этого – он низверг отца и внука, чтобы занять олимпийский престол…
Тиберий любил греческую мифологию, он забыл свой гнев.
– Боги горшков не обжигают, но живут. Пользуются жизнью. Тебе же, человеку молодому, подобает быть сдержаннее и уважать старших. – Он добавил с легкой иронией:
– "Высшая власть в том, чтобы подчинить себе самого себя" – так говорит наш мудрый Сенека.
– Но Сенека говорит также: "Прежде всего жить, а потом философствовать", – заметил Гай Цезарь. – И этой философии он следует неукоснительно.
Тиберий прервал его:
– На будущее запомни: я не люблю, когда ты врываешься ко мне, как бык на арену. – Он легонько усмехнулся. – И уважай философов, невежда.
– Ради благосклонных богов прости мне мою опрометчивость. Но я галопом примчался из Рима. У меня такое известие из сената!
– Ты еще будешь приносить мне новости из сената? На что же в таком случае Макрон? Мой единственный, незаменимый? – с иронией спросил император.
– Макрон приедет только завтра. Ты вообрази, что произошло. Префект эрария сообщает в Acta Diurna, что Луций возвращается из Сирии на родину.
– Какой Луций?
– Луций Геминий Курион, помощник легата Вителлия.
Старик натянул шерстяной плащ, прикрыл глаза и задумался. Курионы.
Республиканское гнездо.