Там на втором пути стояла платформа, груженная булыжником.
– Кати платформу! – крикнул Порфирий. – Переведем ее на главный путь, а оттуда – внизю Пускай раскатится и сковырнет броневик.
Мы все разом уперлись в платформу – кто грудью, кто плечом.
– Навались! Навались! – командовал Порфирий.
Но платформа стояла на месте.
– Вот, подлая, примерзла как! Ну-ка еще! Навались!.. Навались… Пустите-ка меня в середину, ребята. Раз!..
Платформа даже не дрогнула.
– А броневик, верно, уже вовсю наворачивает, – сказал Васька уныло.
Мы только цыкнули на него и опять нажали изо всех сил.
– Ни черта не берет!
– Давай бревно, – сказал Порфирий. – Вставляй лом в колеса!
Андрей просунул между спицами лом, Сенька подложил под колесо бревно.
– Ну-ка еще… Раз, два, дружно!..
Мы перевели дух и опять налегли.
Колеса заскрипели.
– Ну-ка еще… Раз, два, дружно!..
Платформа пошла.
– Колеса бы ей подмазать! – закричал Васька. – Она бы тогда у нас экспрессом покатила!
– Пойдет и так, курьерским пойдет, – сказал Сенька, еле поспевая за платформой.
А платформа все прибавляла ходу, ровно постукивая на рельсах.
Мы уже бежали бегом, держась за буфера. Мороза будто бы и не было. Нам стало жарко.
– Переводи стрелку! – закричал Андрей, когда платформа миновала контрольный столбик.
Сенька оторвался от буфера и быстро перекинул баланс стрелки.
Платформа перешла на главный путь.
– Ну, ребята, поддай ей жару! – крикнул Порфирий.
Мы отпустили платформу, а потом с разбегу догнали ее и одним толчком пустили вперед, под уклон.
Катит платформа… Выстукивают колеса… Вот уже ее не видно, только снизу доносится до нас глухой шум. Колеса идут с подсвистом, как будто где-то ножовкой режут сталь.
– Ну, товарищ красноармеец, – протягивая Сеньке руку, сказал Порфирий, – может, теперь доконаем «Победу»?
– Доконаем, товарищ командир! – весело ответил Семен. – Ей с нашим булыжным экспрессом не разойтись – путь один.
Мы долго стояли и слушали гул убегающей платформы.
– А не остановится она по дороге? – тревожно спросил Васька.
– Нет, уже теперь ее никакими силами не удержишь. Пока на «Победу» не наскочит, до тех пор не остановится.
– А мы отсюда услышим, как они грохнутся? – опять спросил Васька.
– А мы и слушать не будем, – сказал Порфирий. – Мы домой пойдем, да еще самой окольной дорогой, чтобы нас дозоры не зацапали.
– Эх, жалко! – покачал головой Васька. – Хоть бы одни раз посмотреть, как платформа с броневиком сшибается.
Темнело, когда мы подходили к поселку. В крайних избах зажигали огни. У тупика Порфирий кивнул нам головой и исчез в воротах.
А мы побежали на вокзал разузнать, что слышно.
На перроне суетились казаки, взад и вперед бегали дроздовцы, толпились мастеровые.
– Видно, удалось, – прошептал Васька.
– Да уж не зря народу так много. Ясно, что удалось.
Мы затесались в самую гущу толпы. Какой-то молодой парень из иногородних сказал над самым моим ухом:
– Понимаешь, в щепки! Молодцы большевики!
Андрей глянул на меня. Мы перемигнулись.
Парень заметил это и оборвал разговор:
– Ты что?
– А ничего.
– То-то, ничего, – сказал парень.
Мы с Андреем юркнули в подъезд. Там на ступеньках сидели железнодорожники. Один из них, стрелочник рассказывал:
– Только-только «Победа» проскочила стрелку, а издали грохот. «Победа» полным ходом назад за стрелку. Командир высунулся и кричит: «Делай стрелку, а не то пулю в лоб!». Ну, сделали стрелку. Пошла платформа с булыжником на запасный путь, а там стоит состав, товарняк… Ну, и наломала же она дров! Булыжник по всему пути валяется, а от платформы одни щепочки. Ох и досталось бы «Победе», кабы она на две минуты раньше вышла.