Его сразила отравленная стрела островитянина, у которого епископ хотел отобрать детей для своего рассадника христианства на океане. На одном из островов Санта-Крус услышал пенье отравленной стрелы и британский коммодор Гудденоф, умерший через неделю после ранения. Именно здесь, у острова Ваникоро, на юге архипелага, погиб когда-то Лаперуз, и через сорок лет Дюмон Дюрвилль нашел вещи великого морехода в хижинах жителей Санта-Крус.
Маклай знал, что Санта-Крус не были исследованы этнологами и все сведения о племенах архипелага ограничивались записками Алоизо де Менданы и других испанских открывателей XVI-XVII веков.
Затем Маклай посетил острова Банкс и Торрес – к северу от Новых Гебрид. На острове Танна он видел редкое зрелище – порт Резолюшн, засыпанный землетрясением год тому назад. На острове Вануа-Лава весь берег моря был покрыт теплыми источниками, сверкающими в зареве действующих вулканов.
Так и вилась невидимая нить странствий Маклая – от острова к острову, от базальтовых скал до коралловых рифов. Скоро на горизонте открылись – в солнечных лучах и легком золотисто-синем тумане – острова Адмиралтейства, где когда-то Маклай видел пирогу с вымпелами из человеческих волос.
СТРАНА ЛЮДОЕДОВ
На островах Адмиралтейства наш путешественник хотел во что бы то ни стало отыскать матроса-малайца Ахмата, сбежавшего от линьков шкипера «Морской птицы», и двух торговых приказчиков – О'Хара и Пальди. Они были оставлены на островах с товаром для торговли три года тому назад.
Островитяне приветствовали «тамо-руса» возгласами: «Маклай! Уян кавас!» («Хороший друг Маклай!»)
Хранителем, спутником и посредником Маклая в этот раз оказался маленький, уже пожилой человек Кохем. Вскоре нашлись и другие друзья: подростки Качу и две девочки – Аса и Пинрас. Качу с восторгом кинулся к подвесной койке Маклая и привязал ее к ветвям громадного фикуса. «Тамо-рус», стоя у фикуса, слышал крики островитян, сбежавшихся к береговому рифу для торговли со шкипером Веббером.
Качу привел к Маклаю молодую полинезийскую женщину. Она была обижена и взволнована тем, что на ее долю не досталось бисера. Ее подруги были заняты нанизыванием голубых шариков на длинные нити, а несчастная женщина с завистью глядела на товарок.
Маклай вытащил из кармана горсть стеклянных бусин, и улыбка счастья осветила лицо темнокожей красавицы. «Тамо-рус» усадил ее около койки и стал рисовать портрет счастливой обладательницы бус.
Все тело новой знакомой было покрыто татуировкой. На спине и плечах красовались узоры – зигзаги, между лопаток виднелись два созвездия, составленные из треугольников; каждое из них объединяло по четыре треугольника, расположенных в виде креста. Далее, ниже спины и на ногах, красовались опять зигзаги, треугольники и углы.
Вдруг женщина встрепенулась и кинулась встречать мужа. Он привез ей подарки, возвращаясь из гостей. Маклай решил посмотреть поближе на меланезийскую идиллию. Красавица сидела возле своей хижины и держала в руках гостинец – бедренную человеческую кость. Поднося кость ко рту, женщина с видимым удовольствием жевала куски мяса, отрывая их зубами. Сестра красавицы и ее племянница стояли и глядели в рот счастливице.
Маклай впервые собственными глазами наблюдал людоедство. Теперь уже не было никаких сомнений в том, что этот страшный обычай действительно существует на острове.
И все же великий гуманист нашел в людоедах много человечного. Например, его мучили приступы головной боли, и он охватывал пальцами лоб, меланезийские женщины спешили помочь ему.