Мэй-мэй обрушила на них поток слов на кантонском наречии, после чего они нервно поклонились и заторопились к двери.
— Что ты им сказала, что они так испугались? — поинтересовался Струан.
— Я просто предупредила их, клянусь Богом, что если они кому-нибудь расскажут, что я здесь, я своей рукой разрежу им языки напополам, отрежу уши, а потом уговорю тебя прико вать их цепями к одному из твоих кораблей и утопить его в океане вместе с их чертовыми женами, детьми и родителями, а перед этим ты еще наведешь свой Дурной Глаз на это проклятое отребье и на их проклятое мерзкое потомство на веки вечные.
— Перестань ругаться, дьяволенок ты кровожадный! И не шути насчет Дурного Глаза.
— А это и не шутка. Он у тебя как раз такой. Ведь ты и есть дьявол в варварском обличий — для всех, кроме меня. Я-то знаю, как с тобой справиться.
— Черт побери, Мэй-мэй, прекрати это. — Он перехватил ее руки, собиравшиеся интимно погладить его. — Лучше поешь, пока все горячее, я с тобой потом потолкую. — Струан легко подхватил ее на руки и отнес к столу.
Она положила ему на тарелку креветок, обжаренных в масле, постной свинины, грибов, потушенных с соей, мускатного ореха, горчицы, меда, потом занялась своей тарелкой.
— Смерть господня, я проголодалась, — сказала она.
— Может быть, ты все-таки прекратишь богохульствовать!
— Ты забыл добавить свое «клянусь Господом», Тай-Пэн! — Она лучезарно улыбнулась ему и с огромным наслаждением принялась за еду.
Он взял палочки и, ловко орудуя ими, тоже начал есть. Струан нашел обед превосходным. Понадобились месяцы, чтобы он развил в себе вкус к такой пище. Ни один из европейцев не признавал китайской кухни. Струан тоже одно время предпочитал плотные завтраки и обеды доброй старой Англии, но Мэй-мэй убедила его, что для здоровья полезней есть так, как едят китайцы.
— Ну, а теперь расскажи, как ты добралась сюда? — спросил Струан.
Мэй-мэй выбрала крупную креветку из тех, что сначала обжарили, а потом потушили в соевом соусе с травяными приправами, изящным движением отломила ей голову и принялась чистить.
— Я заказала место на лорке. Я покупила фантастический дешевый билет и вымазалась грязью для безопасности. Ты должен мне пятьдесят монет.
— Выплатишь их себе из своего содержания. Я не просил тебя приезжать сюда.
— Ай-й-йа! Этот колова чилло деньги достать легко мозна, беспокойся нет.
— Прекрати это и веди себя пристойно. Она рассмеялась, предложила ему очищенную креветку и взялась за другую.
— Спасибо, мне довольно.
— Ешь их больше. Они для тебя очень полезны. Я уже говорила тебе много раз, что они приносят здоровье и дают много-много силы.
— Полно, девочка моя.
— Нет-нет, в самом деле, — настаивала она с полной серьезностью. — Креветки очень полезны для тех, кто хочет много любить. Очень важно хотеть много любить! Жена должна следить за своим мужем. — Она вытерла пальцы вышитой салфеткой и взяла палочками одну из креветочных голов.
— Черт возьми, Мэй-мэй, неужели нужно есть и головы тоже?
— Да, клянусь Господом. Ты разве не знаешь, что это самая вкусная часть? — проговорила она, передразнивая его, и расхохоталась так, что поперхнулась. Он похлопал ее по спине, но очень нежно, а потом дал ей выпить несколько глотков чая.
— Вперед тебе наука, — сказал он.
— Головы все равно самая вкусная часть, даже так, можешь не беспокоиться.
— Даже так, выглядят они ужасно, можешь не беспокоиться.
Некоторое время они ели молча.
— С Броком действительно все так скверно?
— Скверно.
— Так ужасно просто разрешить эту скверность. Убей Брока. Теперь пора.
— Что ж, это один из выходов.
— Этот выход, тот выход — ты найдешь выход.
— Почему ты так уверена?
— Ты не захочешь потерять меня.
— Почему я должен тебя терять?
— Я тоже не хочу довольствоваться кем-то вторым.