— Плата зачем, хейа?
— Брок все так же идет за нами? — спросила Мэй-мэй.
— Да.
— Может быть, молния ударит в него.
— Да, может быть. А Гип делать чоу мисси можно! Суп. Ясно? Суп.
А Гип закивала головой:
— Суп нет. Чай халосый!
— Суп!
— Чай-йа.
— А, ладно, — раздраженно махнул рукой Струан, зная, |что сколько бы он ни говорил «суп», это все равно будет чай.
Он отнес Мэй-мэй на палубу и оставил ее на ящике с порохом. Ни Вонг, ни рулевой, ни матросы не смотрели в ее сторону. Но Струан видел, что они остро чувствуют ее присутвие, и напряженность на палубе еще больше возросла. Тут он вспомнил ее слова о молнии, и внезапно в голове у него сложился отчетливый план. Все его тревоги разом оставили его, и он громко рассмеялся.
— Почему твоя ха-ха, хейа? — спросила Мэй-мэй. Она глубоко вдыхала свежий морской воздух, и ее желудок понемногу успокаивался.
— Думай-думай хороший план резать Одноглазый масса — ответил Струан. — Хейа, Вонг! Ты со мной идти. — Струан тротянул Мэй-мэй один из своих пистолетов. — Мужчина близко — убей, ясно?
— Ясна, масса!
Струан махнул Вонгу, чтобы тот следовал за ним, и пошел вперед. Он легким шагом двигался по палубе, и матросы спешили убраться с дороги. Остановившись на полубаке, он оглянулся, чтобы окончательно убедиться, что лорка Брока находится на безопасном расстоянии, и торопливо спустился вниз. Вонг спустился за ним следом. Матросский кубрик представлял собой одну большую каюту, стенами которой служипи борта лорки и две перегородки. Вдоль стен тянулись лежаки. В каюте из кирпичей был сооружен грубый очаг с откидной железной решеткой сверху. Над тускло мерцающими углями покачивался чайник. Рядом лежали пучки трав, сушеные грибы, сушеная и свежая рыба, свежие овощи и мешок риса, а также большие и маленькие глиняные кувшины.
Он снял с кувшинов крышки и понюхал содержимое.
— Масса хотеть чоу? Мозна.
Струан покачал головой. В первом кувшине была соя. В следующем — имбирный сироп. Потом — корень женьшеня в уксусе и со специями. Нашел он и растительное масло: по кувшину арахисового и кукурузного. Струан капнул на раскаленную решетку по несколько капель того и другого. Кукурузное масло горело дольше.
— Вонг, твоя нести наверх, — сказал он, показывая на кувшин с кукурузным маслом.
— Зачем, хейа?
Струан поспешил на палубу. Лорка приближалась к тому месту, где они должны будут повернуть либо на север, либо на юг. Струан показал рукой на юг.
— Почему длинный долога, хейа? — спросил Вонг, ставя кувшин на палубу.
Струан посмотрел на него так, что тот попятился. Рулевой уже переложил румпель. Лорка направлялась в южный рукав. Большая лорка Брока быстро повернула за ней, следуя тем же галсом. Между ними было много лодок, и Струан некоторое время мог считать себя в безопасности.
— Ты оставаться палуба, — сказал он Вонгу. — Хейа, корова чилло. Твоя оставаться. Стрелять бум-бум все равно.
— Ясна, масса, — ответила Мэй-мэй. Она чувствовала себя гораздо лучше.
Струан вернулся в капитанскую каюту, собрал все оружие и отнес его на полуют. Он отобрал один мушкет, два лука со стрелами и боевой цеп и выбросил все остальное за борт.
— Пирата мозна, наша бум-бум нет, — сердито пробормотал Вонг.
Струан поднял боевой цеп и принялся бесцельно покачивать им. Цеп представлял собой три металлических пруга по футу каждый, соединенные кольцами, с железным шаром, усеянном острыми шипами, на конце — смертоносное оружие в рукопашной схватке. Короткая металлическая рукоятка удобно ложилась в руку и удерживалась на кисти широким кожаным ремнем.
— Пират приходить, много-много мертвый есть, — хрипло произнес Струан.
Вонг яростно ткнул пальцем в сторону лорки Брока.