— За исключением отпечатков ног, никаких других следов преступника на указанном месте обнаружено не было, — доложил Магнус Скарре. — И что странно, мы не нашли никаких следов тела. А ведь он отрезал женщине голову — одной крови должно было вылиться море разливанное. Но там ничего нет. И собаки никак не отреагировали — вот где загадка!
— Он убил и отрезал ей голову в ручье, — сказала Катрина. — Ее следы исчезли в ручье еще до места убийства. Она бежала по воде, чтобы не оставлять следов на снегу, но он все равно ее настиг.
— Чем же он голову отделял? — спросил Харри.
— Топором или пилой, чем же еще.
— А что за ожоги на шее?
Катрина взглянула на Скарре, и оба пожали плечами.
— О'кей, Холм, проверь это, — приказал Харри. — Давайте дальше.
— Дальше он, возможно, сплавил по ручью тело до дороги, — предположил Скарре. Он спал всего два часа, свитер на нем был надет задом наперед, но ни у кого не хватило смелости ему об этом сказать. — Думаю, потому-то мы там ни хрена не нашли. А должны бы. Брызги крови на стволе дерева, кусок мяса на ветке или клочок одежды. Там, где ручей проходит под дорогой, мы обнаружили его следы: рядом с дорогой в снегу лежало что-то тяжелое, может быть, тело, но, бог знает почему, собаки на это место не обратили никакого внимания. Ни разу не затявкали, трупонюхи хреновы! Это прямо чистая…
— Загадка, — подхватил Харри и потер подбородок. — Однако ведь это страшно неудобно: отрезать голову, стоя в ручье, а? Русло там довольно узкое, не развернешься. Почему же он остановился именно там?
— Ну это совершенно очевидно, — сказал Скарре. — Вода все смывает.
— Нет, не очевидно, — возразил Харри. — Пока он пристраивал ее голову, он не особенно заботился, чтобы не оставить следов. Но почему после переноски тела не осталось ни одной капли крови на протяжении всего пути до дороги…
— Бодибэг! — вмешалась Катрина. — Я как раз сейчас сидела и думала, как ему удалось оттащить ее на такое большое расстояние. В Ираке солдаты используют такие мешки на лямках — бодибэги — для переноски тел, они надеваются как рюкзаки.
Харри хмыкнул:
— Это объясняет, почему собаки не обратили внимания на дорогу.
— И то, что он спокойно положил на дороге тело, — сказал Катрина.
— Положил? — спросил Скарре.
— Я имею в виду вмятину на снегу, там, на обочине. Он, очевидно, положил ее там, а сам пошел за машиной, которую, скорее всего, припарковал где-то недалеко от хутора Оттерсенов. У него это должно было занять полчаса, так?
— Вроде того, — нехотя пробормотал Скарре.
— Бодибэги черные, если кто-то и проезжал мимо, запросто мог принять его за обычный мешок для мусора.
— Мимо никто не проезжал, — кисло сказал Скарре и подавил зевок. — Мы поговорили с каждым, кто живет в этом чертовом лесу.
Харри кивнул:
— А что мы думаем об истории Ролфа Оттерсена, который якобы между пятью и семью вечера работал в лавке?
— Его алиби ни хрена не подтверждается, потому что ни одного покупателя у него не было, — заметил Скарре.
— И пока близняшки играли на скрипке, он мог успеть съездить туда и обратно, — согласилась Катрина.
— Непохоже: не тот он человек, — вздохнул Скарре, откинулся на спинку стула и кивнул в подтверждение собственным словам.
Харри собирался было сказать несколько общих слов о том, что настоящий полицейский не должен лишать себя возможности заподозрить в любом человеке убийцу, но не захотел прерывать ребят: они только начали высказываться, и мешать было нельзя.