На этот раз она и не пыталась задушить подступающие рыдания. Потому что теперь она точно знала. Больше ничего не будет.
— Ну что, начнем? — мягко спросил голос.
Харри слушал вполуха, надеясь, что Ракель вот-вот появится. Воздух в забегаловке был густой и липкий, он ложился на лицо и губы тонкой пленкой жира. Харри попытался отбросить следующую мысль, но она уже была тут как тут, за углом: а хорошо бы сейчас выпить…
— Это индейская маска смерти, — раздался женский голос позади них. — И вообще, «Слейер» был лучше «Слипнот».
Харри изумленно повернулся.
— Ребята из «Слипнот» уж больно выпендриваются, разве нет? — продолжала она. — Идеи у них вторичны, а сами они пустышки.
На ней было черное облегающее блестящее пальто до пят, застегнутое до самого горла. Из-под пальто виднелись лишь черные ботинки. Бледное лицо, подведенные глаза.
— Никогда бы не поверил, — пробормотал потрясенный Харри, — что ты любишь такую музыку!
Катрина Братт улыбнулась:
— Зато я зрю прямо в корень противоречий.
В дальнейшие разъяснения она вдаваться не стала, а только жестом заказала минералку.
— «Слейер» — отстой, — еле слышно промямлил Олег.
Катрина обернулась к нему:
— А ты, должно быть, Олег.
— Да, — тихо ответил парень, подтягивая свои камуфляжные штаны. Внимание со стороны взрослой женщины ему и нравилось, и не нравилось. — А откуда вы знаити?
— «Знаити»?— не переставая улыбаться, переспросила Катрина. — Ты же из Холменколлена, ты должен произносить «знаете». Это Харри научил тебя говорить как на восточном побережье?
У Олега кровь прилила к щекам.
Катрина громко засмеялась и легко дотронулась до его плеча:
— Извини, я просто любопытная.