Петр Николаевич принялся несколько картинно, как показалось Нилу, охлопывать себя по карманам, глядя при этом на Марию Станиславовну.
– Надо же, вот незадача... – бормотал он. – Не иначе как в номере оставил... Ну да, точно, на кровати... Представляете, Мария Станиславовна, оставил у себя в номере блок хороших сигарет... Я, разумеется, сходил бы, но там, знаете ли, товарищи офицеры, вопросы всякие, задержаться опасаюсь... А мне бы еще с Роман Нилычем парой слов перекинуться... по службе...
– Так вам принести, что ли? Давайте я схожу. Тут и недалеко совсем. Заодно проветрюсь. А вы пока поговорите... по службе.
– Да что вы, дорогая Мария Станиславовна, да зачем же, это так обременительно... Вот ключик. Прямо на кровати лежит, вы увидите. И заодно там в холодильничке шампанского бутылочка... «Новый Свет»... Вы уж прихватите.
– Уж прихвачу... Мария Станиславовна поднялась.
– Мож-жно я с вами... – заплетающимся языком произнес Нил, попробовал встать со стула, упал, глупо захихикал и, встав на четвереньки, вновь взобрался на стул.
– Молодому больше не наливаем, – с отеческой улыбкой проговорил генерал. – Так мы ждем, милая Мария Станиславовна. Ждем-с.
Когда стукнула входная дверь, генерал по-хозяйски раскрыл отцовский портсигар, достал папиросу, закурил, шумно потянулся. Отец смотрел на него молча и тупо.
– Такие дела, товарищ подполковник.. – Генерал с наслаждением затянулся. – Ты наливай пока, наливай, отметим в сугубом, так сказать, кругу... Ух-х... Ты грибочком-то закуси, грибочком... Да-а, на заслуженное, так сказать, плечо спикировала звездочка, на заслуженное. Бог даст, не последняя... И я не просто так, абы что сказать – есть, понимаешь, в управлении такое мнение... Комдив-то ваш, батька, он, конечно, слов нет, офицер опытный, фронтовик, дело свое туго знает. Но ведь всему на свете срок положен, а у него и сердчишко пошаливает, и до пенсии полтора годочка всего. А участок тут, не мне тебе объяснять, ответственный, западная граница, и случись что – мы первые... Воздушный щит родины... Нам на такой участок нужен командир особенный. Молодой – но и опытный. Инициативный – но и ответственный. Много полетавший, повидавший, покомандовавший – но и чтобы хозяйство знал как свои пять пальцев...
Для наглядности генерал выставил вперед растопыренную ладонь с поджатым большим пальцем. Получилось четыре. Нил хихикнул, но никто на него внимания не обратил.
– И такой человек у нас есть. – Генерал сделал многозначительную паузу. – Но возникает с этим человеком одна загвоздочка...
Отец слушал, затаив дыхание. На лысине, красной, как арбуз, проступили капельки пота. Нил тоже навострил уши.
– Морально, скажем, бытового плана загвоздочка, – продолжал, не торопясь, генерал. – То, что данный товарищ, имея законную супругу, проживает с этой самой супругой не только раздельно, но и в разных городах – это, конечно, только данного товарища и его супруги личное дело. А вот то, что данный товарищ, будучи официально расписан с одной женщиной, фактически открыто проживает с другой женщиной, с которой не расписан, – это уже, как ни крути, с формальной точки зрения аморалка. А у нас в кадровых комиссиях, ох и формалисты же! Я, конечно, не кадровик и не политработник, и по служебной линии данный вопрос меня не касается нисколько, но коль скоро этот подполковник – мой друг еще с курсантской скамьи, то я считаю своим дружеским долгом предупредить и предостеречь...
– Так ведь и... что ж теперь?..
– Нет, по-мужски я тебя, Роман, конечно, понимаю, даже очень понимаю, но как старший офицер... Ты, Роман, поставь себя на мое место. Укажи я в отчете на это обстоятельство – тебе по шапке, и тогда уж не о дивизии думать, а о местечке на гражданке.