— Чаю, кофе?
— Спасибо, я, пожалуй, сам похозяйничаю…
Зайдя в просторную, обставленную причудливой гнутой мебелью комнату, Иван первым делом снял пиджак и с наслаждением плюхнулся на белый кожаный диван, не раз выдерживавший тяжесть двух сплетенных тел…
Иван улыбнулся. Ах, Алиска, Алиска, затейница…
— Я, конечно же, закреплю за вами нашего лучшего риэлтера, — слышался из кабинета ее деловой голосок, — но, честно говоря, быстрых результатов не обещаю. Дом ваш мы знаем очень хорошо, и он довольно сложный. Из всех коммуналок расселить удалось только две, и обе на первом этаже, под магазин и офисы…
— А что если мы продадим мою комнату и с доплатой приобретем нормальное жилье?..
— Это зависит от размера доплаты и от того, что вы вкладываете в понятие «нормальное жилье». И в понятие «мы». С вашей комнаткой придется о-хо-хо как повозиться, и много за нее в любом случае не выручить. Мой вам совет — покупайте квартиру напрямую и как можно быстрее. В нашем банке данных есть несколько типовых «одиночек» в разных районах, всего от пятнадцати тысяч долларов, но это сейчас, а в сезон цены подскочат процентов на двадцать…
— Я бы с удовольствием, но… Скажите, а если, допустим, я вношу половину суммы сразу, а вторую… Ну, как бы беру у вас вроде как в кредит под залог недвижимости и автомобиля…
— Вы сами прекрасно понимаете, что это несерьезный разговор. Мы подобные предложения не рассматриваем, господин Захаржевский…
Иван чуть не свалился с дивана. То-то голос Алискиного клиента показался ему таким знакомым. Ник Захаржевский! Занялся, значит, решением квартирного вопроса, а с презренным металлом, надо думать, напряженка. Иван представил себе, как сейчас выскочит в кабинет этаким чертиком из табакерки… Нет, не выскочит, а вплывет этак вальяжно, с достоинством неся себя. Подмигнет заговорщически Ал иске, покровительственно потреплет по плечу онемевшего от изумления Никиту. «Что, Никитос, проблемы? Могу поспособствовать разрешению оных. Я как раз команду собираю, под моим чутким руководством ваять сценарии по моим любимым народом произведениям. Платить буду хорошо, но и драть три шкуры… Как с меня когда-то Федор Михайлович Золотарев, с твоей, между прочим, подачи…» Нет, на фиг, какой из Никитки сценарист, не всем дано… «Пойдешь в нашу съемочную группу администратором? А то мы тут с Мосей Семлером проект задумали…»
Пока он соображал и прикидывал, момент был упущен. Алиска уже выговаривала в трубку секретарше:
— … и если еще раз заявится, меня нет. И не будет. Усекла?
Иван решил вдогонку за бывшим одноклассником не пускаться, а тихонечко прокрался в кабинет, зашел Алиске за спину, прикрыл глаза ладонями и приложился губами к стриженой макушке.
— М-м-м, Ванька… Ты меня напугал… — томно проворковала Алиска.
Иван наклонился и поцеловал ее в щечку.
— Все-то ты в трудах, государыня, аки пчелка… Закрывай лавочку, заводи мотор, поехали в «Граф Суворов».
— Что-то пра-азднуем? — потягиваясь, осведомилась Алиска.
— Да так… Кинцо сымать бум, по моим, тысызыть, шедеврам, — подражая Леве, сказал Иван. — А кого-й-то ты сейчас выставила и пускать не велела?
— Да педик какой-то, чмырь хитрожопый. Бабок на нуле, а туда же — жилье ему подбери. Ладно, не будем о грустном… Так куда мы идем после «Суворова»?..
Алиса была не совсем права. Кое-какое бабло у Никиты водилось.
Восемь с половиной тысяч долларов — вот сколько было у Никиты после обналички чека, что парижский дедушка, князь Иван Борисович Новолуцкий, презентовал ему на геральдические изыскания. Еще триста ушлые ребятишки из банка оставили себе в качестве комиссионных.
Восемь с половиной тонн — сумма серьезная, и бездарно растратить ее на шмотки и жрачку было бы обидно. Ее хотелось бы посвятить решению кардинальных вопросов жизни.
По большому счету, вопросов таких было два: где жить дальше и как жить дальше.
По первому вопросу получалась пока что полная лажа.