Какие пять?
Татьяна, еще Татьяна, Алиска, Людочка…
Ну, этой-то до роковухи, как до Пекина раком…
Размышления Ивана были прерваны телефонным звонком. Звонил Лева Брюшной. Ивану следовало хватать тачку и со всех ног лететь на «Ленфильм», что на Каменноостровском проспекте.
В офисе Творческого объединения «Новый телефильм» уже сидела вся кодла, были и Лева Брюшной, и Колян, братки даже директора издательства Антона Пасса притащили для убедительности.
— А вот и наш гений, — пошутил Лева Брюшной, когда в офис втиснулся Иван Ларин.
Его представили директору тэошки, толстому лысому дядьке лет пятидесяти.
— Моисей Соломонович Семлер, — пожимая Ивану руку, сказал толстый и лысый.
— Познакомились? Ну вот и ладненько! — громко хлопнув ладошами, воскликнул Лева Брюшной, — теперь можно и о деле поговорить конкретно.
О том, что до этого о деле говорили «не конкретно», свидетельствовала почти пустая литровая бутыль «Джонни Уокера», что этикеткой своей чернела на директорском столе.
— Конкретно, Ваня, кино сымать будем по твоей книжке, — сказал Лева Брюшной, хлопая себя по коленке, — и сымать будем с Мосей, на его, тысызыть, базе, но на наши, тысызыть, денюжки.
Моисей Соломонович утвердительно кивнул — мол на его базе и на их денюжки.
Кивнул на всякий случай и Ваня. В знак согласия, что он тоже не против.
— Ванька, ты теперь должен сценарий для Моси навалять, андерстэнд? — Лева выразительно поглядел на Ивана, — Причем навалять надо в темпе вальса, потому как время идет, а доллары капают, тайм из мани. А мани ждать не могут.
Моисей Соломонович снова кивнул.
И Ваня тоже кивнул.
Заодно.
И тут же чуть не прыснул от смеха, припомнив ту историю, как один товарищ повесился, чтоб заодно…
— Конкретно, Иван, ты понял? — спросил Лева, снова хлопая себя по коленке.
— Понял, чего не понять! — огрызнулся Иван, — сценарий в темпе вальса.
— Во-во! — подтвердил Лева, — а то знаешь, какие деньги мы с Коляном в Мосю вкладываем? То-то! Тут тебе не тот ваш с твоей Алиской «Мерседес», тут сто таких «Мерседесов», так что, гляди у нас!
И Ваня снова кивнул. И икнул.
Сценарий предстояло писать не забесплатно. И это радовало.
Помимо перспективы того, что на экранах скоро появится сериал по его, Ивана, книге, ему еще светило вознаграждение и за сценарий, и за права использования печатного произведения и за так называемый авторский надзор…
А это означало, что купить квартиру и загородный домик, где они с Людочкой будут жить и поживать, можно будет не через два-три года, а раньше!.. Пар-рдон, с какой еще Людочкой? С этой психованной мегерой?! С Алиской, только с Алиской!
— Я готов, — сказал Иван.
— Ну вот и ладушки, — удовлетворенно подытожил Лева и расплескал по стаканам остатки «Джонни Уокера».
— Ой, Иван Павлович, здравствуйте, присаживайтесь, а можно автограф… — Алискина секретарша, как ее… Оля, Вика, Света… вылетела, не переставая тараторить, из-за своего фасолевидного стола и сунула Ивану глянцевый томик. — Я всю ночь читала, плакала даже, когда вы Мишаню Костромского убили, он был такой хороший…
— Это не я его убил, деточка, а волчьи законы нашей действительности, — Иван расписался на авантитуле, захлопнул книгу. — Но братва люто отомстила убийцам, и справедливость восторжествовала… У себя?
— У Алисы Яновны клиент, но вы проходите в вип-приемную. Сюда, пожалуйста… — Оля-Вика-Света, прижимая книгу к груди, засеменила перед ним, показывая хорошо ему известную дорогу.