И очень длинная шея, сбокурозовыйшрам,с
детства. К нему Марьяна привыкла, а из-за перекати-поля переживает. Не все
ли равно, есть у человека точки на лице или нет? У всех есть. А вместо бус
уМарьяны,какувсехвпоселке,веревкасдеревяннойбутылочкой
противоядия.
- Представь себе, что поход кончится трагически,- сказал Сергеев.
- Не хотел бы, раз я в нем участвую,- сказал Томас.
Вайткус опять засмеялся, забулькало где-то в середине бороды:
- Парни, Дик с Олегом,- надежда нашего поселка, его будущее.Ты один
из четырех последних мужчин.
- Приплюсуйте меня,- сказала басомЛуизаиначалагромкодутьв
чашку, чтобы остудить кипяток.
- Меня ты не убедишь,- сказал Томас.- Но еслиоченьбоишься,давай
оставим Марьяну здесь.
- Я боюсь за дочь, да. Но сейчас разговор идет о более принципиальных
вещах.
- Я пойду грибы намочу,- сказала Марьяна и легко поднялась.
- Кожа да кости,- сказала тетя Луиза, глядя на нее.
Проходя мимо отца,Марьянадотронуласькончикамипальцевдоего
плеча. Тот поднял трехпалую ладонь, чтобы накрыть ею кисть Марьяны, но она
уже убрала руку и быстро прошла к двери.Дверь открылась, впустивмерный
шум дождя, игромкохлопнула.Олегчутьбылонесорвалсявследза
Марьяной, но удержался: неудобно как-то.
Из второй комнаты вышел, нетвердо ступая, один изсыновейВайткуса.
Сколько ему? Первый родился той весной,адругойнедавно,когдавыпал
снег.Значит, этому полтора года. АвсегоуВайткусовшестеродетей.
Мировой рекорд.
- Сахару,- сказал сердито ребенок.
- Я тебе покажу - сахару! - возмутилась Эгли.- А зубы у кого болят? У
меня? А босой кто ходит? Я?
Она подхватила мальчишку и унесла его из комнаты.
Олег увидел, что его рука сама по себесновазачерпнуласахаруиз
миски.Он рассердился на себя и вылил ложку обратно. Пустую поднес ко рту
и облизал.
- Давай я тебе еще кипятку налью,- сказалатетяЛуиза.-Жалкомне
ребят наших, всегда какие-то недокормленные.
- Сейчас еще ничего,- сказала Эгли, возвращаясь в комнату.Вследей
несся басовитый рев Вайткуса-младшего.- Сейчасгрибыпошли.Ивитамины
есть. Хуже с жирами...
- Мы сейчас пойдем,- сказала тетя Луиза.- Ты бледная совсем.
- Ты жезнаешьпочему.-Эглипостараласьулыбнуться.Ноулыбка
получилась гримасой, как будто ей больно.
Эгли месяц назад родила ребенка, девочку, мертвую. Старый сказал, что
ей уже поздно рожать. И организм истощен. Но она человек долга. Род должен
продолжаться. "Понимаешь?" Олег понимал, хотя разговоры об этом неприятны,
потому что об этом вроде бы не следует говорить.
- Спасибо за угощение,- сказала тетя Луиза.
- Как ты умудрилась раздаться, непонятно,- сказал Томас,глядя,как
громоздкое тело тети Луизы плывет к двери.