– Как ни странно, во время шумных сборищ уютнее всего я чувствую себя в кабинете.
Том все понял, это было ясно по его глазам. Станет ли он действовать? Да, если только он не меньше, чем она, хочет поговорить с глазу на глаз.
– Мне было очень приятно познакомиться с вами, – с явным облегчением произнесла Диана.
– Зовите меня Ронни. И я очень рада с вами познакомиться. Друзья Тома…
Не договорив, она помахала Диане, метнула на Тома последний серьезный взгляд и пошла в дом.
На кухне она перекинулась парой фраз с буфетчицами, которые вновь наполняли тарелки под бдительным надзором Селмы, и налила себе воды в стакан.
– Ваш вечер удался, – заявила Селма и улыбнулась. – Музыка выше всяких похвал.
– Селма, вы бы тоже пошли потанцевать, – сказала ей Ронни.
– А я уже там была, – ответила Селма. – И еще пойду. Только надо проследить, чтобы креветки были холодными, а горячие бутерброды – горячими. А то эти дуры меняют посуду как бог на душу положит. В прошлый раз они положили креветки на неохлажденные тарелки.
– Ну хорошо, Селма. Спасибо, что вы обо всем позаботились.
Ронни допила воду и поставила стакан на стол.
– Не беспокойтесь, все будет сделано на высшем уровне, – серьезным тоном заверила ее Селма.
Ронни улыбнулась ей и вышла из кухни. На лестнице она не встретила никого. Напевая себе под нос, Ронни стала подниматься к себе в кабинет, чувствуя, как жар разливается по телу.
А что, если Том не придет?
Внизу хлопнула дверь, послышались мужские голоса. Ронни глянула вниз и увидела мужа, направлявшегося к своему кабинету, расположенному в восточном крыле дома, в сопровождении Бо Хилли. Оба сенатора, по всей видимости, были поглощены серьезной беседой, но Ронни не стала прислушиваться, ее вовсе не интересовала тема их разговора. Она поспешила наверх.
– Ронни, это ты, солнышко? – окликнул ее Льюис.
Ронни поняла, что проскользнуть незамеченной ей уже не удастся, поэтому она остановилась на верхней ступеньке и послала двум замершим внизу мужчинам ослепительную улыбку.
– Льюис? Я вошла на минутку, чтобы присмотреть за кухней. Вы не скучаете, сенатор Хилли?
– Бо, – поправил ее Хилли, ухмыляясь.
Ронни хорошо знала, что означает подобное выражение на лице мужчины. Однако она продолжала улыбаться. Сенатор Хилли пьян и похотлив, но он влиятельный политик и друг Льюиса. Так что пусть смотрит, лишь бы не распускал рук.
– Бо, – послушно повторила она.
– Так вот, я тут говорил Льюису: я пришел в дом, а ни про какой звонок никто не слышал. Будьте спокойны, я потребую у вашего парня объяснений.
– Наверное, он что-то перепутал, – сказала Ронни. – Прошу прощения, не буду мешать вашей беседе. Мне еще надо кое-что сделать.
– Мы через пару минут освободимся, – объявил Хилли. – Пойдете танцевать? Оркестр – первый сорт. Льюис, ты не говорил Ронни, что она превратится в зануду, если не будет развлекаться время от времени?
– Много раз говорил, – улыбнулся Льюис.
– Спасибо вам, Бо, что вы так обо мне заботитесь. – Ронни наклонила голову. У нее сложилось впечатление, что сенатор Хилли – полный кретин. Может, виноват алкоголь? Горе Америке, если ею управляют подобные законодатели. – У меня еще есть дела. Давайте встретимся там же, на танцплощадке, скажем, через час. Идет?
– Мне назначают свидание! – сияя, воскликнул Хилли и посмотрел на часы. – Значит, в двенадцать тридцать? Не забудьте!
– Не забуду, – пообещала Ронни.
Она задержалась на верхней ступеньке, прислушиваясь к удаляющимся голосам и с досадой думая о том, что им с Томом придется искать другое место для уединения. Нельзя допустить, чтобы Хилли – или Льюис – явился к ней в кабинет и застал там Тома.
Ронни вошла в кабинет, затворила дверь, прислонилась к ней и прикрыла глаза.