ГЛАВА 17
Несмотря на легкое похмелье и почти бессонную ночь, Ронни чувствовала себя великолепно. Она перестала быть куклой Барби. Она окунулась в жизнь и вновь обрела себя. У нее завязались отношения с Томом, и нельзя сказать, чтобы это вышло случайно.
Том посмотрел на нее. Морщинки вокруг глаз и в уголках губ сделались резче, чем обычно. Сдерживая улыбку, Ронни подумала, что мрачный вид Тома вызван бессонной ночью.
– Я позвонила из отеля и отменила лимузин, – сказала она небрежно. – Ты еще не наорал на них?
Тон его отрывистого ответа не понравился Ронни. Она нахмурилась.
Тучи уже затянули все небо. На стекло упали первые капли дождя.
– Тебе не трудно отвезти меня домой?
Вопрос прозвучал скорее как утверждение. Ронни знала, что ему не трудно. Странная близость, возникшая между ними в первый день знакомства, пустила корни и окрепла. Он стал ее союзником, другом, доверенным лицом и даже – почти любовником. Ей казалось, что она может читать его мысли.
Том опять глянул в ее сторону и покачал головой. Капли застучали чаще. Том включил “дворники”. Благодаря кондиционеру в машине становилось прохладно.
– Ты очень благородно поступил, когда никому ничего не рассказал. Спасибо.
– Не стоит.
Прошло еще две минуты. Ронни заговорила опять:
– Ты молчальник, да? За весь день ты и двух фраз не сказал.
– Ронни… – сказал он и умолк.
Дождь теперь лил как из ведра, и асфальт как будто кипел под беспрестанными ударами тяжелых капель.
На повороте с Брандон-роуд на шоссе машина встала у светофора, так как горел красный свет.
– Нет, я ничего не имею против. Молчальники всегда притягательны. А ты, на мой взгляд, притягателен в любом случае, молчальник ты или нет.
Ронни говорила ласково и чуточку насмешливо. А его лицо словно окаменело. Пользуясь случаем, она отстегнула ремень, встала на одно колено, обвила его шею рукой, повернула его голову к себе и крепко поцеловала. Том застыл на мгновение, потом поцеловал ее в ответ. Его язык проник в ее рот, пальцы запутались в длинных волосах.
Сзади раздались нетерпеливые гудки. Пока они целовались, загорелся зеленый сигнал светофора. Том резким движением усадил Ронни на место и нажал на газ.
– Зря ты не разбудил меня ночью, – улыбаясь, сказала Ронни и вновь застегнула ремень.
– Перестань, Ронни. – Она снова ничего не могла прочесть на его лице. – Я не собирался тебя будить.
Улыбка Ронни, весь день не покидавшая ее губ, погасла.
– Я знаю, ты считаешь, что ночью у нас с тобой начался роман. Это не так. Я выполнял свои обязанности.
– Что-о? – Ронни не знала, должна ли она верить столь абсурдному замечанию. – Ты хочешь сказать, что в твои обязанности входит целовать меня, раздевать и нести в постель?
– Это ты меня целовала, ты сняла с меня рубашку. А я отнес тебя в постель потому, что тебе было необходимо поспать хоть немного, чтобы наутро нормально выглядеть.
Почему-то Ронни поняла, что слова Тома – отнюдь не неудачная шутка. Он был серьезен.
Машина двигалась теперь сквозь сплошную пелену дождя.
– Я тебе не верю!
– Это правда, – сказал он ледяным тоном.
– Хорошо, я первая тебя поцеловала, там, в баре, но потом ты растаял как масло! Вот как сейчас! И ты только что меня поцеловал. Не надо мне говорить, что ты притворялся! Я все знаю!
На этот раз она поняла смысл его взгляда. Он обдал ее холодом.
– Ронни, ты очень красивая женщина. Естественно, твое поведение привело к тому, что я захотел тебя. Я мужчина из плоти и крови. Но заниматься с тобой сексом я не буду. Меня наняли, для того, чтобы я корректировал твое поведение на публике, чем я и занимаюсь.
Ронни вспыхнула. Жгучая ярость слепила ее.
– Ты… сволочь! – проорала она и влепила ему пощечину.
Взвизгнули тормоза, и машину вынесло на встречную полосу.