Она попыталась открыть одну наугад. Ой, извините. На нее с негодованием смотрели два явно прерванных на полуслове мужика. Ухожу, ухожу. Она попятилась спиной и захлопнула дверь.
Да вот же он, родимый. И буковки такие правильные WC. Как хорошо под Москвой найти такое по-русски названное заведение. ВЦ – это, конечно, Вижу Цель. Как, черт возьми, верно подмечено.
Но видеть цель и добраться до нее – далеко не одно и то же. Уже в тот момент, когда она протянула руку, чтобы открыть дверь, неведомая сила рванула ее, и она ударилась спиной о противоположную стену коридора. Совершенно не понимая, что происходит, она почувствовала, что пол меняет положение и лезет прямо в руки. «Ну, это же надо так напиться», – пронеслось в ее совершенно трезвом сознании.
Но тут под ногами, где постоянно ощущался размеренный гул двигателя, что-то заскрежетало и треснуло, как пораженный артритом сустав. Неожиданно погасла тусклая лампочка, стало темно и как-то странно тихо. Слышен был только плеск воды. Так отчетливо. Совсем рядом. И когда она решительно сделала шаг к лесенке, чтобы выбраться наверх, оказалось, что ноги ее шлепают по воде. «Кран, что ли, прорвало?» – подумала она и почувствовала, как сердце звонко ухнуло прямо в горле. Лесенка заваливалась на левый бок, в то время как Мила уже была совершенно трезва.
Наваливаясь на перила и опираясь ногами о стенку, она на четвереньках вылезла на верхнюю палубу и увидела, что левый ее край зачерпывает волны. Она поскользнулась и съехала по доскам к самому краю, как в детстве съезжала с горки с той лишь разницей, что по дороге расцарапала себе все ногти в кровь, пытаясь хоть за что-нибудь зацепиться. Вода обожгла неожиданным холодом. С этой стороны палубы не было ни одной живой души. Она была одна. Откуда-то издалека слышался визг.
«Круг, – пронеслось в голове. – Я же видела. Где? Должен быть». Но его нигде не было. Палуба накренилась сильнее и вдруг стремительно стала уходить под воду. Милу накрыло с головой. Все это было похоже на страшный сон. Только холод был резкий и совершенно реальный. Страх парализовал руки и ноги.
Нет! Я не хочу! Она глотнула воды и инстинктивно стала барахтаться. Десять метров по-собачьи она бы еще могла проплыть. Если бы не захлебнулась. Нет! Так нелепо! Воздуха не хватало, она кашляла и уходила под воду опять. Она слышала только свое истеричное дыхание, периодически перебивающееся секундами полной тишины под водой. В голове мигающей красной лампочкой билась паника. Нет! Она беспорядочно молотила руками и тратила силы почем зря. Ведь где-то здесь, совсем рядом, все наши. Крикнуть. Но хлебнула она основательно и не то, чтобы крикнуть, никак не могла как следует вдохнуть. Ну кто-нибудь, Господи!
Она сдавала позиции и уже понимала, что уходит под воду. Тянула подбородок вверх, и вдруг ее жадные руки нащупали опору. Она изо всех сил вцепилась в нее, пытаясь подмять под себя и вынырнуть над водой как можно выше. На секунду ей это удалось. Но уже через мгновение спасительная опора стала оказывать отчаянное сопротивление.
Отброшенная чьей-то ногой, Мила отлетела в сторону и опять окунулась с головой. Рядом с ней слышалось фырканье
– Отвали от меня! – прошипел кто-то сдавленно.
Она среагировала на звук и рубанула в этом направлении рукой. Рука вцепилась во что-то мягкое. Чье-то лицо? Рядом глухо застонали, и ее рука была отцеплена.
Но Мила не собиралась умирать от скромности и чувства такта. Воздуха не хватало. Жизнь, ее жизнь казалась мыльным пузырем, который вот-вот лопнет. Ей удалось из последних сил прокашлять «Спасите!» Последний слог она говорила уже в воду, булькая и захлебываясь. Еще пара движений руками перед собой – и отчаяние. Хвататься стало не за что.