Он вспомнил свое замечание насчет того, что она ему вроде младшей сестренки, и подумал, что заслужил этот взгляд, но ему от этого не легче, как и Лансу. Не обязательно все время напоминать ему, что он не член семьи. Сознание того, что он никому не нужен, даже собственной матери, причиняло нестерпимую боль, и больнее всего ранили слова матери. Но Мэдди и ее братья всегда обращались с ним, как со своим, и «ужасная троица» стала его настоящей семьей. Поэтому придется держать в узде свои мужские прихоти, когда дело касается Мэдди.
Как противно порой быть взрослым и ответственным!
– Обещаю вам, что буду предупреждать о своих отъездах из города, но и вы обещайте, что не станете мне названивать, караулить у дома и следить за мной, как вы это делали всю прошедшую неделю. А если мне хочется поразвлечься?
– И как ты будешь развлекаться? – рявкнул Ланс.
– Устроишь оргию? – подхватил Рид.
Мэдди выпучила глаза, у Чейза упало сердце. Рид чуть не проболтался.
— Не ваше дело, – процедила Мэдди.
Рид приподнялся с кресла.
– Но...
– Никаких «но». Вы меня с ума сведете! Нельзя же названивать каждый день. И если я захочу устроить оргию, я ее устрою.
Чейз шевельнулся на качелях.
– Черта с...
Мэдди рубанула рукой воздух.
– Не лезь, Чейз. – Холлоуэй стиснул зубы.
– Я тебе не сестренка, Чейз, и давно перестала быть ребенком, Ланс...
– Ты всегда будешь для нас младшенькой сестренкой, – буркнул он в ответ.
Мэдди ударила себя кулаком в грудь.
– Да, наверное, но я ко всему прочему еще и взрослая женщина и имею право на личную жизнь. Могу пойти туда, куда хочу и с кем хочу, и впредь так и буду поступать. Все, больше никаких вопросов. – Мэдди перевела дух. – Вы меня поняли?
Ланс и Рид молча буравили ее глазами. Мэдди повысила голос:
– Я спрашиваю, вы поняли меня?
– Да, – проворчал Ланс.
– Но нам это не по нраву, – добавил Рид.
– Я не сказала, что вам это понравится. Но уважать мое решение вы обязаны. – Смерив их сердитым взглядом, Мэдди стала отпирать входную дверь. – Придется вам смириться с моей независимостью. – Решительно сверкнув глазами, она распахнула дверь и влетела в дом, оставив друзей на веранде.
Ланс и Рид как по команде повернулись к Чейзу.
– Все еще хуже, чем мы думали, – сказал Ланс. Рид встал.
– Да, старик, придется тебе что-то с этим делать.
Чейз с такой силой вцепился в деревянные подлокотники качелей, что занозил ладонь. Довольно того, что он согласился нянчиться с Мэдди и присматривать за ее работой. Что теперь от него потребуют? Выслеживать ее ухажеров?
В понедельник утром Мэдди все еще находилась под впечатлением ссоры с братьями. Теперь они устроят за ней слежку, как пить дать. Хорошо еще, что они не знают всех деталей. Впрочем, ее не покидает ощущение, что Чейз, Ланс и Рид и есть те трое, которых изловили и вышвырнули с территории курорта. Вид у них был чертовски виноватый, пока она их распекала. Плюс к тому Ланс все время чесался, а у Чейза на глазу повязка. Случайное совпадение?
Но если они и были там, все равно ничего не знают. Она лукаво рассмеялась.
Пусть теперь гадают на здоровье.
Братьев она любит всем сердцем, но и свою свободу необходимо отстаивать, а то они скоро и шагу не дадут ей ступить. А Чейз Холлоуэй? С какой укоризной он на нее смотрел, сидя на веранде. Небось все трое развлекались с подружками в пятницу вечером, а от нее требуют примерного поведения. И эта его черная повязка... Всю ночь ее преследовал образ Чейза с этой повязкой и без одежды, как он занимается с ней любовью.
Черт бы его побрал!
Это несправедливо, в конце концов! Чейз видит в ней только ребенка, а она мечтала о нем все выходные. Представляла его обнаженным с ней в постели, его горячие ласки. И то, что, наверное, больше, чем у обоих итальянцев, вместе взятых.