– Не считай меня бессердечной из-за того, что я ухожу. Мне на самом деле надо идти на работу. Ты же сам это понимаешь, правда?
Молчание.
– Это все из-за денег. Ты же понимаешь это, да? Нам надо держаться, понимаешь? – Она выпрямилась. – Пока, дорогой.
– Пока, – громко и с явным облегчением сказал Алистер.
Когда Лиззи ушла, Роберт спустился из офиса в торговый зал, чтобы увидеться с Дженни. Она протирала стекла на картинах какой-то жидкостью изумрудного цвета. Дженни посмотрела на Роберта, но продолжала свое занятие.
– Уверена, что покупатели и не подозревают, что большая часть работы в магазине приходится на уборку, – сказала она.
– Ты видела Лиззи?
– Мельком. Бедняжка, она опаздывала, летела, словно ветер, и мы успели только сказать друг другу „привет" и „пока". Как Алистер?
– Весь покрыт сыпью и, конечно, страдает.
– Бедный мальчик. – Она нанесла жидкость на очередную картину. – У меня тоже была ветрянка примерно в его возрасте. Это было ужасно. Боюсь, что и другие дети могут заразиться.
– Только не это, – простонал Роберт.
– К сожалению, это очень даже возможно. Но зато уже переболеют все сразу.
– Как мы с этим справимся? Дженни посмотрела на Роберта.
– Что вы имеете в виду?
– Если младшие дети заболеют, то как мы справимся с ними и с „Галереей"?
Дженни отошла на шаг от картины, наклонив немного голову, чтобы убедиться, что на стекле не осталось пятен и потеков.
– Я не думаю, что тогда будет время на полировку стекол, но вдвоем мы с вами в „Галерее" управимся. Если же и Тоби заболеет, то я просто присоединю его к вашим детям.
Ее голос звучал так спокойно и уверенно, что Роберт подумал: „Она одновременно и ангел, и гений". Он спросил:
– Ты никогда не теряешь хладнокровия?
– Стараюсь. Я боюсь потерять контроль над собой и жизненными перспективами.
– Этого, я думаю, боятся все.
– Может быть, – сказала Дженни, – но я – тем более, ведь я во многом хуже других.
– А по-моему, ты замечательная, – проговорил Роберт.
Дженни вспыхнула. Ее лицо залила краска.
– Вы не должны так говорить.
– Почему?
– Потому что это не так. Я практична, приношу пользу и на меня можно положиться. Но это и все.
Роберт улыбнулся ей.
– В данный момент твою практичность, надежность и полезность я и определяю словом „замечательная". Никаких громких фраз, никаких криков, никаких капризов…
– Потому что у меня нет никаких проблем, – коротко вставила Дженни, переходя к следующей картине.
– Дженни…
– Нет, – твердо сказала она, – вам пора приниматься за работу. Я не настолько наивна, чтобы не понимать, что вы хотите сказать. И вам не следует это говорить. Тем более когда ее нет здесь. И я уже говорила вам об этом.
– Извини, – пробормотал Роберт. У него вдруг странно заныло сердце, как будто туда перекинулась головная боль. – Ты совершенно права. Я буду в офисе, если понадоблюсь.
Она кивнула, и ее волосы мягко качнулись. Дженни боялась встретиться с ним глазами.
– Хорошо… Когда он открыл дверь офиса, внутри уже заливался звонком его прямой телефон, номер которого был известен только в школах, где учились дети, Фрэнсис, Барбаре и Уильяму, а также самым близким партнерам и клиентам.
– Роберт Мидлтон, – сказал он в трубку.
– Мистер Мидлтон? О, мистер Мидлтон! Это миссис Кернс из начальной школы Ленгуорта. Боюсь, вам нужно сейчас же подъехать сюда и забрать Сэма. У него сыпь. По-моему, это ветрянка. Он говорит, что у его старшего брата сейчас тоже ветрянка.
– Да, это тан.
– Мистер Мидлтон, вы знаете, требования карантина такие жесткие…
– Да.
– В соответствии с ними все дети, имевшие контакты с Сэмом…
– Я понимаю, миссис Кернс. Мне жаль, что так получилось.
– Значит, вы сейчас подъедете?
– Я постараюсь приехать как можно скорее.